И я поняла, что остальные наверняка набрали больше баллов, чем я. Они сумели ответить на вопросы, на которые я тогда не ответила. И со всеми ними потом учителя беседовали, а со мной нет. Я помню, как это было. Ничто не говорило о том, что мою кандидатуру вообще рассматривали, и вдруг мне было сказано, чтобы я готовилась к вылету. Всё получилось так неожиданно, что я была в шоке. Наверняка меня включили в состав группы в последнюю минуту. Ты не знаешь почему?
Руди пожал плечами. Люинь пристально смотрела на него, но ничего не могла прочесть в его глазах.
– Ну, может быть… кто-то отказался в последний момент.
– Ты так думаешь?
– Думаю, это возможно.
В это мгновение Люинь вдруг ощутила широкую пропасть, отделявшую ее от брата. У нее было такое ощущение, что Руди знает правду, но не хочет ей сказать. Его равнодушие при том, как она была встревожена, вовсе не было нормально и обычно. И то, что брат пытался развеять ее сомнения и не стал вместе с ней пытаться найти объяснение, говорило о том, что он хочет что-то скрыть от нее.
Они всегда всё друг другу рассказывали – она и Руди. В детстве они вместе противостояли взрослым. Старший брат водил Люинь туда, куда ходить не разрешалось, и они видели такое, что им видеть было не положено. И никогда, никогда до сегодняшнего дня брат не объединялся со взрослыми против нее.
Люинь ощутила себя совершенно одинокой. Она-то думала – если уж не может напрямую обратиться к деду, то хотя бы на помощь брата сможет рассчитывать, но теперь и Руди был для нее потерян. «Что еще ему известно? О чем еще он мне не говорит?»
– Почему же тогда меня выбрали? – не отступилась Люинь. – Ты знал о подтасовке, да?
Руди молчал.
Люинь собралась с духом:
– Это дедушка сделал, да?
Руди и тут ничего не сказал.
Они еще ни разу вот так не разговаривали. Люинь не думала, что после пяти лет разлуки их встреча получится такой. Казалось, оба ждут, что именно скажет другой. Напряженность напоминала туго натянутую тетиву лука.
Люинь вздохнула и подумала, что стоит сменить тему. Но тут Руди сдержанно спросил:
– Почему это так волнует тебя?
Люинь посмотрела на брата в упор и постаралась, чтобы голос не выдал всех ее эмоций.
– Даже демобилизованный солдат имеет право знать, из-за чего была война, верно?
– Какой в этом смысл, если война окончена?
– Безусловно, смысл в этом есть!
Она побывала в таком количестве разных мест и утратила веру. Разве она не заслужила, чтобы ей сказали, зачем ее отправили в путешествие?
Руди задумался:
– Ты тогда была слишком мала и слишком… ранима.
– Ты о чем?
– Ты всё время тосковала после смерти мамы и папы.
– Мамы и папы?
Люинь задержала дыхание.
– Да. Ты тяжело переносила их гибель. И тогда… дедушка решил, что перемена мест может вылечить тебя от тоски.
