произошедшее, дают отрицательный ответ. Но это была информация, которая давала мне уверенность на рациональном уровне. Эмоционально же все чувствовалось совершенно иначе. Неожиданно не стало любимого человека, матери моих дочерей. И я находился в больнице в тяжелом состоянии, с перспективой, что, вероятно, никогда больше не смогу нормально ходить. Возможно, больше не смогу работать. Что случится с дочерьми? Мои родители были уже довольно пожилыми людьми, и я не мог постоянно перекладывать всю ответственность на них.
Тогда, в больнице, я буквально провалился в черную дыру. Раньше я считал себя сильным человеком, который твердо стоит на ногах. Я добился профессионального успеха, у меня была замечательная жена, две замечательные дочки, дом и дорогая машина. Мы были воплощением мечты немецкого среднего класса.
После аварии я почувствовал, что потерпел полный провал, как будто внезапно перестал чего-то стоить. Моя жена была мертва, у меня были парализованы ноги, профессиональное будущее выглядело отнюдь не радужным. Смогу ли я вообще вернуться к работе? Этот вопрос я задавал себе ежедневно. Все, что я видел перед собой: катастрофы, непреодолимые препятствия и бесконечная цепочка трудностей. Я чувствовал себя несчастным и не видел выхода из данного положения.
В эти тяжелые дни мне помогали. Но не так, как я ожидал. В глубине души я надеялся, что все волшебным образом вернется на круги своя. Что однажды утром я проснусь и смогу нормально ходить. Что я снова смогу жить своей жизнью, как раньше, и в какой-то момент все это превратится в неприятные воспоминания, похожие на дурной сон.
Но осознание того, что мою жену не вернуть, не покидало меня. Так же как и факт, что, хотя мои дочки были очень самостоятельными, они оставались подростками и нуждались во мне. Мои физические проблемы тоже не исчезли бы просто так. Один из терапевтов в больнице позаботился о том, чтобы я это окончательно осознал, прочитав однажды утром мне нотации – и тем самым избавив меня от чувства жалости к себе.
Это совпало с периодом, когда я постепенно начал приходить в норму. Физически я поправился довольно быстро, хотя еще долго боролся с параличом. Но смерть жены легла на меня тяжким бременем, и я чувствовал вину перед нашими детьми. У меня больше не было ни сил, ни энергии. Вся жизнь казалась невыносимой, тоскливой и безрадостной.
Я осознаю, что в то время находился в депрессии. Хотя я никогда не думал о самоубийстве, мне очень нравилась мысль, что однажды утром я просто не проснусь.
Причина, по которой я сейчас пишу эту книгу, связана с моим опытом, полученным в первое время после несчастного случая. В группах психологической поддержки, которые я посещал, я встречал людей невероятной силы и с внутренним светом (я не могу придумать лучшего термина для этого), которые стали образцом для подражания для всех нас.
Мне потребовалось время, чтобы переключить внимание с жалости к себе на окружающий мир.
Когда я пришел в себя, меня стал мучить один вопрос: почему некоторые из тех, кого я встречал на собраниях группы и в реабилитационном центре, справляются
