одиночество, он пошел по коридору. Автоматическая дверь, ведущая на улицу, открылась на балкон одного из самых высоких зданий города. Пока мужчина закуривал кончик черной сигареты, которую вложил в губы, взгляд был устремлен в самый низ. Он смотрел на землю.
Прекрасно знал: если позволит себе упасть отсюда, все тело развалится на куски всего за пять секунд.
Он сделал глубокую затяжку зажженной сигаретой. Огонь, горящий на ее кончике, стал еще жарче, а треск, который издавал табак, смешивался со звуками дождя. Ядовитый серый дым медленно выходил из его рта. Мужской аромат, пронизывающий холодный воздух, и запах сырости были довольно тяжелыми и интенсивными.
Как бы ни был напряжен на предыдущей встрече, молодой человек вел себя достойно и сумел сохранить спокойствие. Одним из главных принципов было не показывать истинного лица сотрудникам. У этого человека, который всегда проецировал совершенство и выглядел как картина, была жизнь, совершенно неизведанная и полная тайн.
Воспоминания, застрявшие во времени, не отпускали.
Он был темным как ночь.
Настолько темным, что знал: любой, кто приблизится и вдохнет его жизнь, будет дышать смолой вместо кислорода. Может быть, поэтому мужчина не позволял людям узнавать себя слишком близко. Это было запрещено. Все о нем должно оставаться большой тайной, которую следовало похоронить под землей, когда придет время.
Даже солнце, проникшее в его пещеру, гнило и гасло. Так как мог этот человек позволить чужому дыханию смешаться со своим и стать отравленным?
Глава 1
Я была полностью сосредоточена на своей жизни.
Чем больше разговаривала сама с собой, тем больше делила себя на две части. Если это была я, то кем являлась та вторая девушка, говорящая со мной?
Она казалась по крайней мере такой же тихой, как и я. Возможно, даже тише. Я посмотрела на нее.
Под темными глазами такие же круги – результат недосыпания. Прервала тишину, которая повисла между нами, и попыталась игнорировать внутренний крик. Она смотрела такими жестокими глазами, что я никак не могла понять, за что мы терпеть друг друга не могли. Глядя на нее, то есть на свое отражение в зеркале, сегодня утром снова осознала, что пыталась идти с железными цепями на ногах по дорожке, вымощенной магнитами.
Вновь посмотрела на девушку в отражении. На Мерве. Аси Мерве. Ожидающие взгляды тенью преследовали меня.
Мерве.
Меня зовут Аси Мерве.
– Я не хочу сегодня опять опаздывать, Мерве. Если и сегодня не распишусь в журнале, мне конец!
Ала Дефне. Моя сестра. В отличие от моих черных волос, за которыми я скрывала лицо, ее светлые локоны всегда сияли. Ей нравилось плакать и вытирать слезы о мою руку. Не страшно, по крайней мере, это не мои слезы мочили рукав свитера.
– Иду, – пробормотала я, и мой голос напоминал треск льда. Отошла от зеркала и приблизилась к своей кровати, расстегнула рюкзак,
