ты не сказал ему, что в этом деле замешаны Шуйские? – спросил я у Леонида Анатольевича.
– Потому что отец твоего шефа до самой своей смерти дружил с Иннокентием, – разъяснил утаивание информации дядя.
– И ты думаешь…
– Я не думаю, я предполагаю. Настоящий сыскарь всегда должен проигрывать в голове все возможные варианты. Моделировать сотни вероятностей разом. В то, что Виктор может быть напрямую замешан в игре Шуйских, я не верю. Но намекнуть им, сообщить что-то может. Даже невольно. Поэтому операцию проводим в режиме тотальной секретности.
– Кто в Зону-32 поедет?
– Как кто? У меня, по-твоему, десятки вариантов? Каждый агент натаскан на выявление и обезвреживание бесноватых. Ты поедешь…
– Но кто за Шуйскими следить будет?
– Вот этого добра у меня под рукой сколько угодно. Будут наблюдать за ними днем и ночью. И если что-то важное выясним, я тебе сообщу.
– Ага, как Стрельникову?
В ответ глаза у дяди полыхнули холодным огнем.
– Ты – семья. А я ничего и никогда от семьи не скрываю.
Ох и не верилось мне в дядину откровенность.
– Кто еще со мной отправится?
– Катя. Если у Шуйских был один прикормленный одержимый, где гарантия, что он единственный? А прикрывать вашу компанию молодых талантов будет Ронан. Кстати, я его таким воодушевленным никогда не видел. Прямо грызет удила и рвется в бой, с чего бы это?
– С того, что он стал убийцей демонов. Думает, ему на небесах это зачтется.
– Возможно-возможно, – покачал головой дядя. И я засомневался, что у меня все в семье атеисты.
Честь уведомить Катю и Ронана о том, что нам предстоит опасное путешествие в закрытый мирок, дядя предоставил мне. Казалось, что моя команда воспримет это назначение без особого энтузиазма. Однако Катя, радуясь, захлопала в ладоши, когда я собрал всех в комнате для совещаний.
– С одной стороны, с вами очень страшно. С другой – интересно! Представила, какими будут мои мемуары, когда я на пенсию выйду и их напишу.
– Никакими. На всех наших операциях стоит гриф «сверхсекретно», – огорчил девушку ирландец.
– Да? И на какой срок?
– Лет на двести точно, – добил Катю я.
– То есть я не смогу поделиться с миром нашими увлекательным путешествиями?!
– Сударыня, вы не то что миру, вы родной матери рассказать не можете, – окончательно разочаровал девушку ирландец.
– Как вы можете так жить?! Столько увлекательного, столько интересного, а рассказать никому нельзя, – расстроилась Катя, в которой еще вовсю жил журналист.
– Когда-нибудь о нас, как о первых демоноборцах, будут слагать легенды и баллады, – на полном серьезе сказал ирландец.
– Плохая идея. Нам надо не с демонами бороться, а сделать так, чтобы они вообще в наш мир проникнуть не смогли.
«Эй! Мой голос учитывается?» – завопила Нила.
– Нет.
