сказал я, входя и садясь на свое место. – Насилу нашел… Даже утомился… Выхожу в сад, смотрю, а она изволит прохаживаться по аллее… «Зачем вы здесь?» – спрашиваю… – «Да так, – говорит, – душно!..»
Оля поглядела на меня, на гостей, на мужа… и захохотала. Ей стало вдруг смешно, весело. На лице ее я прочел желание поделиться со всей этой обедающей толпой своим внезапно набежавшим на нее счастьем, и, не имея возможности передать его на словах, она вылила его в своем смехе.
– Какая я смешная! – сказала она. – Хохочу и сама не знаю, чего хохочу… Граф, смейтесь!
– Горько! – крикнул Калинин.
Урбенин кашлянул и поглядел вопросительно на Олю.
– Ну? – спросила она, на секунду нахмурив брови.
– Кричат-с – «горько», – ухмыльнулся Урбенин, поднимаясь и вытирая салфеткой губы.
Ольга поднялась и дала ему поцеловать себя в неподвижные губы… Поцелуй этот был холоден, но еще более он поджег костер, тлевший в моей груди и готовый каждую минуту вспыхнуть пламенем… Я отвернулся и, стиснув губы, стал ждать конца обеда… Конец этот наступил, к счастью, скоро, иначе бы я не выдержал…
– Поди сюда! – сказал я грубо, подходя после обеда к графу.
Граф с удивлением поглядел на меня и последовал за мной в пустую комнату, куда я повел его…
– Что тебе нужно, дружочек? – спросил он, расстегивая жилетку и отрыгнув…
– Выбирай кого-нибудь из двух… – сказал я, едва держась на ногах от охватившего меня гнева. – Или я, или Пшехоцкий! Если ты не обещаешь мне, что через час этот подлец оставит твою деревню, я к тебе более ни ногой!.. Даю тебе на ответ полминуты!
Граф выронил изо рта сигару и расставил руки…
– Что с тобой, Сережа? – спросил он, делая большие глаза. – На тебе лица нет!
– Без лишних слов, пожалуйста! Я не выношу шпиона, негодяя, подлеца и друга твоего Пшехоцкого и во имя наших хороших с тобой отношений требую, чтоб его не было здесь сейчас же!
– Но что он тебе сделал? – встревожился граф. – За что ты на него так нападаешь?
– Я тебя спрашиваю: я или он?
– Но, голубчик, ты ставишь меня в ужасно щекотливое положение… Постой, у тебя на фраке перышко… Ты требуешь от меня невозможного!
– Прощай! – сказал я. – Я с тобой больше незнаком.
И, круто повернувшись, я пошел в переднюю, оделся и быстро вышел. Проходя через сад в людскую кухню, где я хотел приказать запрячь мне лошадь, я был остановлен встречей… Навстречу мне с маленькой чашечкой кофе шла Надя Калинина. Она тоже была на свадьбе Урбенина, но какой-то неясный страх заставлял меня избегать с ней разговора, и за весь день я ни разу не подошел к ней и не сказал с нею ни одного слова…
– Сергей Петрович! – сказала она неестественно низким голосом, когда я прошел мимо нее и слегка приподнял шляпу. – Постойте!
– Что прикажете? –
