ну кому ты по ушам пинаешь?
– Ты, Алёш, говори, но не заговаривайся, – тут же помрачнел Илья. – Да я за дочку…
– Да знаем мы, – отмахнулся Алёша. – Раньше я эту тему поднимать не хотел, но после зеркал, думаю, можно.
– Поддерживаю, – кивнул Добрыня.
– Не понял, – нахмурился Муром, переводя взгляд с Алёши на Добрыню и обратно. – Это вы сейчас к чему клоните, други?
– Илья, – Добрыня посмотрел товарищу в глаза. – Вот скажи, неужто я бы тебе не помог?
– Ты знаешь мою позицию, – мрачно отозвался Илья. – Я сам могу…
– Вроде, испытание прошёл, – Алёша бесцеремонно перебил воина, – гордость свою усмирил, а сейчас снова за старое.
– Ты, Илья, себе, главное, не ври, – посоветовал Добрыня. – Мы не Иришка твоя, которая тебе в рот смотрит, у нас свои глаза и уши есть.
– Да и в игру ты столько вбухал, что давным-давно хватило бы лечение Маше оплатить.
– Тут такое дело, мужики, – Муром, до этого свирепо вращающий глазами, в один момент поник. – С лечением вопрос решён. Платежи рассчитаны на год вперёд, и оплата будет идти с семейного трастового фонда.
– Тогда зачем нужно было Иришку отправлять в Екат?
– И машину продавать?
– Машину можно было и не продавать, – вздохнул Илья. – Но деньги в сделке находились, а тут авария эта… вот и вышел кассовый разрыв на два миллиона.
– С машиной понятно, – кивнул Добрыня. – Я бы точно так же сделал, чтобы деньги не вытаскивать, но Иру-то зачем к сестре отправил?
– Да как тебе сказать, – Муром смущённо посмотрел на своих друзей. – Болею я.
– Ты? – удивился Алёша. – Болеешь?
– Рак четвертой степени, – вздохнул богатырь. – Поздно диагностировали… Я-то всё на печень грешил, мол, желчь не вырабатывается… Вот как-то так…
– А как же врачи? – первым отмер Добрыня. – Операция?
– Добрынь, – Илья посмотрел другу в глаза. – Вот у тебя сколько этих операций было? Ты же был здоровей меня, а сейчас? На киборга больше похож.
– Зато жив, – отрезал Алёша. – А ты себя похоронить, выходит, решил?
– Не хочу быть обузой, – мотнул головой Илья. – К тому же, шибко удачно всё сложилось.
– Удачно? – невесело переспросил Добрыня. – Я, знаешь ли, не от хорошей жизни реальность на виртуал решил поменять… Ты же…
– Да ладно, други, – поморщился Илья. – Вы же сами вот только что сказали – не врать себе.
– И от слов своих не отказываемся, – кивнул Алёша.
– Значит, мне не нужно тебе напоминать, из-за чего тебя с Конторы попёрли?
– Не нужно, – тут же насупился Алёша. – Вот только – к чему ты это?
– Всё ж очевидно, – криво усмехнулся Илья. – Добрыня со своей спиной уже не то что ходить не может, лежит с трудом. Сколько тебе, Добрынь, – Муром посмотрел на друга, – врачи обещают? Год-два?
– Полгода, –
