реставраторы артефактов учатся теперь на кафедре волшебной защиты информации.
– А почему так, не сказали?
– Сказали, что там ремонт. Но ведь ремонт ведут рабочие. А за две недели ни одного человека в рабочей форме рядом с корпусом я не видел.
– А может, ремонт осуществляют волшебники? Это все-таки волшебное здание.
– Да обычное это здание, Ев. Вспомни, что мы руками убирали последствия пожара и потопа в кабинете. Там даже уборку летом делала бабушка-уборщица.
– К чему ты клонишь? – напрямую спросила Ева, и Валера перевел взгляд на лежавший на столе справочник.
– Мне кажется, там что-то прячут.
– Но нам ведь нет до этого дела, правда? – не очень уверенно спросила Ева.
– Да нет, конечно, – успокоил ее Валера и прошептал одними губами: – Женька попробует как-нибудь раздобыть пропуск.
– Нас отсюда выгонят, – в ужасе прошептала Ева, не готовая расстаться с мечтой стать волшебницей и при этом прекрасно понимающая, что ввяжется с ребятами в любую ерунду.
– Мы просто узнаем, все ли в порядке с жар-птицей и… хорошо бы отправить ее домой.
Ева с хныканьем закрыла лицо ладонями.
– Нужно было подружиться с Настей и Кристиной, – пробубнила она.
– И не говори. А там уже вакансии закрыты? – участливо спросил Валера.
– Ненавижу вас с вашими гениальными планами, – сообщила Ева.
На это Валера лишь похлопал ее по плечу.
На следующий день у них была первая контрольная по волшебной химии, перед которой Ева не спала полночи от волнения. Сложность заключалась в том, что весь материал по неорганической химии, кое-как усвоенный в предыдущей школе, пришлось забыть, потому что здесь, помимо стандартных условий вроде изменения температуры, добавления катализатора или изменения давления, нужно было учитывать действие волшебной силы. И вдруг оказалось, что элементарную реакцию горения с приложением волшебства можно сделать практически бесконечной, – например, переместив в среду реакции элементы, которые заблокируют кислород и будут освобождать его дозированно. И таких примеров было множество. С помощью левитации можно было делить растворы на фракции, а еще можно было проводить отложенные реакции, вовсе «закупорив» какой-нибудь из элементов волшебством.
Одним словом, наука при условии владения волшебством становилась чем-то хоть и управляемым, но мало предсказуемым, потому что Еве казалось, что описать все вероятные последствия вмешательства в ту или иную научную область просто невозможно. Зато, проучившись здесь всего две недели, она на всю жизнь усвоила: с волшебством шутки плохи и относиться к нему бездумно нельзя. Беспокойство мамы больше не выглядело необоснованным.
Теперь Еву еще больше занимала мысль, что же случилось с волшебным кубиком Кощея, которому она загадала желание при побеге из Тридевятого царства. Почему, исполнив ее желание, он, вместо того чтобы взять с нее плату, разрушился?
