её, в лучших имперских традициях, тут же засекретили. Я не пытаюсь тебя отговаривать от научных трудов, я лишь хочу, чтобы ты наконец понял одну вещь: нельзя от себя убегать всю жизнь. Что бы ни происходило между тобой и теми, кто на верху пирамиды, обязательно нужно искать компромисс. Тем более что к твоей персоне всегда особое отношение: тебя ценят и берегут.
– Ну и зачем тогда спрашивал, раз и так всё понимаешь? – уходя в себя, проговорил мой друг.
– Затем, чтобы ты осознал одну мысль: пора что-то менять. Преподавать молодым оболтусам, конечно, хорошо. Многие из них после твоих лекций хотя бы думать о жизни начнут. Но разве этого мы хотели много лет назад? Ты рождён для чего-то великого. Про таких, как ты, в древности слагали легенды, а ты растрачиваешь свой бесценный потенциал на мелочи. У любого человека должно быть занятие по его уму и способностям. Пусть большая часть людей занимается мелкими, но очень нужными делами, без которых нельзя прожить, но ты должен тратить свою энергию не на то, чтобы ломать лёд и превращать воду в пар. Займись наконец чем-нибудь серьёзным.
– Чем? Я даже не понимаю, как это работает! И почему дано лишь немногим? Это, скорее, не дар, а проклятье! Я ни с одной женщиной не смог построить ничего долговечного, потому что видел всю их прошлую жизнь и намерения, посмотрев лишь секунду в глаза. На словах все люди такие праведники, а в душе у очень многих полная неразбериха и лицемерие.
– Смотри на это иначе. Всё, что ты приобрёл до сегодняшнего дня, – бесценный багаж знаний. Тебе его нужно будет применить в ближайшее время на практике, а на какой именно, скоро выясним. Поэтому тебя не должны обременять мелочи, свойственные нормальному человеку: быт, семья, дети. Это удел счастливых, но ничем не примечательных людей. А чем человек сложнее, тем жизнь у него ярче. Не факт, что она лучше, но в том, что событий и страстей в ней больше, можешь не сомневаться. Кто-то наверху ограждает тебя от мирской суеты, чтобы ты себя посвятил чему-то особенному. А ты раскатываешь по закоулкам Империи!
– Я тебя услышал, товарищ философ, – усмехнувшись, ответил друг. – На обратной дороге поразмышляем, как нам дальше быть.
– Давай лучше подумаем, на чём обратно в Петроград поедем. Выбор богатый: можно по железной дороге, но по ней мы только к новому тысяча девятьсот семьдесят первому году приедем, как раз отпраздновать успеем. Самолётом, конечно, быстрее, но может, всё-таки проверенным способом? Сейчас это выглядит архаично, зато какая эстетика!
– Поддерживаю! Только дирижабль! Старые добрые цеппелины недаром считаются самым безопасным видом транспорта. А главное – большая каюта и никакой суеты.
– Вот и славненько. Через сутки будем в столице. Там хотя бы теплее. Эти морозы мне так поднадоели…
– Почему ты всегда говоришь «столица», а не «дом»? – недовольно спросил мой товарищ.
– Потому что мы в принципе не имеем дома. Я подсчитал, что в нём мы проводим только тридцать
