шагами. Затем приказал вытянуть вперед руки, сомкнуть запястья. Дроздов заковал мужчину в браслеты. Затем побежал к дому, чтобы оттащить тела убитых оперативников подальше от огня. – Есть на дворе еще кто? – Миратов направил ствол пистолета на живот незнакомца.
– Я один, – мужчина прижал к груди скованные браслетами руки. – Клянусь. Меня бросили… Я остался один. Будь они прокляты.
– Как тебя зовут?
– Витя. Виктор Андреевич Анисимов.
– Почему сразу не сдался?
– Я боялся. Они предупредили меня, что пленных здесь не берут. Кончают на месте. Прости, господи.
Решив отложить допрос до лучших времен, Миратов стал разглядывать патронташи задержанного. Гнезда под патроны оказались пустыми. Все до единого. Анисимов, если он действительно Анисимов, сдался только после того, как расстрелял последний патрон. Майор оглянулся на дом. Стропила затрещали и рухнули вниз. Крыша обвалилась. В черное небо взлетел огненный столб и густой сноп искр. Да, теперь вопросы о том, кто еще мог быть в доме, не имеют смысла. Возможно, на пепелище найдется один или два обгорелых трупа. Сунув два пальца в рот, Миратов свистнул три раза. Сигнал к тому, что дело закончено.
«Жигули» медленно, нагоняли «Ниву». Сейчас, в азарте погони, Колчин чувствовал себя бодрым и здоровым. Рассечение на лбу схватилось тонкой корочкой, кровь запеклась, а рана быстро подсыхала. Но левая рука по-прежнему не слушалась, пальцы немели, предплечье от кисти руки до локтя налилось чернотой и опухло. Когда расстояние между автомобилями сократилось до пятидесяти метров, впереди показался знак крутого поворота. И тут же откуда-то из ночной темноты навстречу выскочил туристический «Икарус» с погашенными огнями. Человек, сидевший за рулем автобуса, выпил лишнего на свадьбе дальнего родственника и теперь возвращался домой, удивляясь тому, что дорога, широкая утром, к вечеру почему-то сделалась совсем узкой. Автобус, набрал предельную скорость и выписывал на двухрядном шоссе кренделя. То вилял от обочины к обочине, то мчался точно посередине разделительной полосы. Водитель «Нивы» заметил опасность раньше Колчина, успел совершить маневр, съехать правыми колесами на обочину и дать по газам. Не снижая скорости, «Нива» проскочила в сантиметре от «Икаруса». Колчин принял вправо. Действуя одной рукой, сумел переключиться на низшую передачу. Трижды нажал и опустил педаль тормоза, не выжав сцепления, при включенной передаче. Тонко взвизгнули тормоза, машина вылетела на самый край обочины. «Жигули» остановились, подняв тучу песка и пыли. Автобус, не затормозив, пронесся мимо, едва не чирикнул своим боком по заднему бамперу «Жигулей». Сама смерть пролетела где-то рядом и исчезла в ночи. – Сволочь… Что б тебя размазало…
Колчин ударил по газам, разогнался, стараясь аккуратно вписаться в поворот и не снизить скорости. Когда на повороте «Жигули» стало заносить, он не утопил педаль тормоза, а лишь слегка сбросил газ. И удержался на трассе. Дальше шоссе пошло по прямой. Слева, как и прежде, к обрезу моря спускался
