и «кровать» всё‑таки тут не причём?
В хижину просунулась чья‑то рука и отодвинула в сторону шкуру животного, заменяющую здесь дверь, а затем внутрь вошла тёмноволосая девушка. Её лица мне разглядеть не удалось из‑за полумрака, царившего здесь, зато я успела заметить, что на улице сейчас точно не день: либо раннее утро, либо вечер – слишком темно для дня и слишком светло для ночи. Я не успела издать и звука, как девушка, заметив, что я пришла в сознание, упала на колени и припала лбом к земле, начав бормотать что‑то бессвязное. Через короткое мгновение я с удивлением и с некоторым ужасом поняла: я понимаю всё, что она говорит! А она говорила далеко не на русском или английском – я вообще первый раз такой набор звуков слышала!..
– Да продлятся вовеки веков твои дни, о, прекрасная Богиня Тахейн!.. – провозгласила она в конце своей речи.
– Простите, пожалуйста, а где я… – не успела я произнести и часть из того, что хотела (говорила я, опять к своему собственному удивлению, на её же языке), как девушка, подскочив как ошпаренная, выбежала из хижины.
Ох, неужели самой придётся всё узнавать идти? Я села, держась за голову. Помещение тут же завертелось вокруг меня. Я на секунду зажмурилась, а затем медленно снова открыла глаза. Стены совершили последний танец и замерли. "Уже легче. Теперь надо вылезти на свежий воздух и попытаться узнать всё‑таки где я и если я снова переместилась во времени …где остальные? Очевидно, что меня выкинуло сюда ни одну… Надо найти кого‑нибудь более сговорчивого, чем эта девушка, чтобы мне объяснили хоть что‑нибудь…", – подумала я и, медленно поднявшись, побрела к выходу неуверенной походкой.
Я отодвинула шкуру в сторону и вышла из хижины. Честно сказать, я не ожидала увидеть то, что увидела. Я находилась в какой‑то деревне, окружённой со всех сторон лесом и лишь с одной стороны от неё простиралось огромное поле, впрочем, и его границы завершались тёмными зарослями деревьев. Широкая дорога как бы разделяла деревню на два части. По обе ее стороны хаотично выстроены такие же «дома» как и тот, в котором я проснулась. Жизнь в этой деревеньке во всю кипела: туда‑сюда сновали женщины и несколько девочек подростков, где‑то ржали кони и слышался птичий гомон. Малых детей или же хоть кого‑то из лиц мужского пола я не заметила вовсе. Если рассуждать логично, то мужчины должны здесь разделяться на три категории… хотя, нет, даже на четыре: шаман, старейшины племени, воины (охотники) и, само собой, дети. Включаем логику: в деревне могут отсутствовать только воины, а здесь находились только женщины, кстати, очень даже привлекательные. Все они, по большей части, являлись обладательницами тёмных волос, и лишь несколько из них были со светлыми волосами. Кожа у них переливалась равномерным бронзовым загаром, под которым отлично угадывались невероятные для обычных женщин мускулы. У всех на головах тёмно‑коричневые повязки с какими‑то красными и белыми символами; длинныегустые волосы собраны несколькими косами в высокий хвост; из одежды – некое подобие замшевой мини юбки, разрезанной
