чем предыдущий. Что вы думаете?
Моя рука замирает на полпути к губам. Этот голос. Он странно мне знаком.
Угол камеры меняется. Девушка ставит телефон на какую-то подставку, давая мне и семнадцати тысячам других чуваков возможность увидеть ее тело – желтый укороченный топик и черную юбку, а между ними полоску нежной бледной плоти.
Мои глаза соображают раньше, чем мозг, но это, вероятно, из-за пива. Я не могу оторвать взгляд от того, что сейчас вижу. Очень знакомый наряд на очень знакомом теле с очень знакомым голосом.
– Что… – успеваю пробормотать я, прежде чем в кадре появляются длинные светлые волосы, а за ними – лицо. Ее лицо. Симпатичный подбородок с ямочками, круглые щечки, которые, когда она улыбается, почти поглощают ее большие голубые глаза, и мягкие губы, накрашенные кофейного цвета помадой.
Я роняю банку с пивом себе на колени, разбрызгивая холодную пенную жидкость на голую грудь и фланелевые пижамные штаны.
– Твою мать! – рявкаю я, роняю телефон, хватаю банку с дивана и ставлю ее на кофейный столик.
Бегу на кухню, хватаю полотенце, чтобы вытереться, а сам тем временем, разинув рот, глазею на телефон. Тот все еще работает, лежа на полу, и по всей комнате разносится голос моей гребаной сводной сестры.
Мия? Нет.
Не обращая внимания на мокрое пятно, что впитывается в обивку дивана, я возвращаюсь к телефону и пристально смотрю на экран, как будто она тоже может видеть меня. На самом деле нет, и я жду, пока мое зрение придет в норму, потому что явно вижу что-то не то.
Это просто женщина, до жути похожая на Мию.
Но она откидывает голову назад и смеется хорошо мне знакомым звучным, грудным смехом, который всегда звучит чуть ниже, чем ее голос.
Да, это точно Мия.
Наконец набравшись смелости, я поднимаю с пола телефон и смотрю на сестру на экране.
Она тебе не сестра, придурок.
Я имею в виду… какое мне дело до того, что она выставляет себя напоказ в Интернете? Она в любом случае стерва, и меня это точно не касается.
Я быстро выхожу из прямой трансляции и прокручиваю несколько других вариантов, где в режиме онлайн есть другие девушки, но мысли то и дело возвращаются к тому, что моя двадцатитрехлетняя сводная сестра выставляет себя напоказ перед всякими уродами, которые, вероятно, думают и говорят ей какие-нибудь пошлости. Это не дает мне покоя, и я снова включаю ее трансляцию.
Мия возвращает на место колпачок нежно-розового лака для ногтей, продолжая говорить о том, что она, скорее, домоседка, нежели девчонка, любящая клубы. Потом показывает нам газировку, которую пьет, и просит зрителей сообщить, что пьют они.
Я не могу оторвать глаз. Это она… но все же не совсем настоящая Мия. Я всего пару часов назад разговаривал с ней по телефону и сейчас пытаюсь вспомнить, как она говорила со мной – похоже ли это на ее нынешний монолог? Со мной она была чуть резковатой, огрызалась и, когда молчала, покусывала изнутри уголок
