натура этих низких негодяев. Но великий Аллах справедлив и милостив, и этот случай – еще одно тому доказательство. Благодари Аллаха!
– Да, ты прав, Джеймс. Как всегда. За то, что произошло, я буду вечно благодарить Аллаха. И тебя. Теперь до самой гибели я твой вечный, кровный должник, и мои люди тоже! Только скажи, и я…
Пройдет время, эмоции потускнеют, и ты забудешь о своих словах, думал Кроуфорд. Но это – потом. А сейчас… Сейчас я сыграл свою партию блестяще. Молниеносная реакция, безошибочная стрельба, даже грубый толчок, сбивший Касима на землю, – это как раз то, что больше всего ценит эта публика. Пусть почувствуют силу! Теперь Касим поостережется в открытую науськивать на меня своих головорезов. Иначе его слово потеряет всякий вес в этой бандитской среде, чтущей свой уродливый, но жесткий кодекс чести, и тогда они возьмутся за него самого… Теперь Касим надежно схвачен, за самое горло.
Немного жаль парня, этого «слугу Аллаха». Даже странно. Другой бы дал деру, прихватив оружие, этот же пошел до конца. Значит, я не ошибся в нем. Ну что ж, мусульманский рай ему обеспечен. А все остальные… А все остальные – живой материал. И не более того. Часть из них послужит науке…. А также оружейному бизнесу, второму по выгодности после наркотиков.
И послужить им придется совсем скоро. Спецоперация «Китайский фейерверк» состоится завтра в одиннадцать утра, или, как принято у военных, в 11.00. Городок аттракционов уже выстроен, пиротехники ждут своего часа.
– У тебя проблемы, Шугалий? Что-то вид невеселый. Может, тебе в медпункт заглянуть или просто взять тайм-аут?
Она отрицательно замотала головой. Совсем не по уставу.
– Тогда – отдых пять минут. И снова на полосу!
Ну разумеется, на полосу. Какой тайм-аут, чего ради? И Дремову придется вписать в ее боевую книжку оценку «отлично». Наталья не стала садиться, как другие курсанты. Походила, расслабившись, размяла ноги, проверила еще раз, удобно ли распределены по карманам и лямкам всякие железки, которые положено иметь при себе бравому курсанту на полосе препятствий, поправила на поясе штык-нож, на груди – компактную радиостанцию… Все нормально. И она прекрасно себя чувствует… Наташа закрыла глаза и на несколько секунд отключилась от всего окружающего. Что же все-таки не так? Почему внутри, буквально по всему телу разлита какая-то тихая, тлеющая печаль?
Два дня назад она вернулась из Москвы, куда ездила проведать мать и сестру Аньку. Ненадолго, всего на четыре дня. Нет, они не поссорились, ничего не произошло, напротив – все было как обычно, первый день пролетел незаметно, второй – почти как первый, а на третий оказалось, что двух дней на погружение в домашний уют было бы вполне достаточно.
Откуда же это странное настроение, это смутное чувство утраты?
И только теперь Наташа поняла, что эти два самых близких для нее человека отдалились, как бы остались за пределом ее новой жизни. Они прожили
