надо мной. Взгляд Камилы скользнул вниз на меня. – Отвратительно, как будто ты в первый раз делаешь шпагат, вот так щиплет нос. Запах просто… фу.
Ой. Я поморщилась от такого сравнения. Это прозвучало довольно неприятно.
– По-моему, это немного сексуально, – возразила Джина, проследив за взглядом Камилы и моя голова мотнулась в ее сторону. – Это как встреча босса мафии в костюме с суровым ковбоем. Знаешь, все это мрачно и загадочно, но с намеком на, – девушка поиграла бровями, – "я могу починить ваш грузовик".
Клянусь, у этих девушек были самые странные способы описания ароматов. Камила обычно сравнивала запахи с гимнастическими упражнениями, а Джина сравнивала их с книгами, чтобы передать степень удовлетворения физически. Мне всегда казалось, что это дико, но тем не менее, понятно. Что-то звучало приятно, а что-то вызывало отвращение. Я даже пожалела, что они не были там со мной, в той очереди с горячим незнакомцем. Держу пари, у них нашлось бы для него какое-нибудь безумное сравнение.
Я снова закрыла глаза. Мне захотелось ощутить его запах и сравнить. Держу пари, он источал аромат чего-то темного и одновременно дерзкого. Как океан во время урагана. Таким неистовым и необузданным. Я думаю, он пах как стихийное бедствие. Казалось он источал силу и безумие. И меня это чертовски привлекало.
Энди хлопнул в ладоши перед нашими лицами, нависая над нами, как грозовая туча. У парня был какой-то сверхъестественный талант появляться из ниоткуда, двигаться с грацией и скоростью вампира и подслушивать наши разговоры.
– А теперь я хочу, чтобы вы трое хорошенько пропахли потом, – он указал на нас, и следом окинул меня взглядом. – Это пахнет как: когда ты приходишь домой после тяжелой тренировки, у тебя болит каждая мышца, в голове все кипит, и ты падаешь в постель, надеясь проспать весь следующий год, потому что выложился на все сто. Это достаточно понятно?
– Кристально, – проворчала я, направляясь к адскому бревну.
Пора поработать над этим дурацким равновесием.
Глава 3
Моя семья была дикой. Любой, кто зашел бы в наш дом, скорее всего, сделал бы двойную попытку сбежать отсюда. Мой отец, Виктор Сото, был крупным, шумным латиноамериканцем с загаром, который мог бы соперничать с загаром ящерицы, и глазами черными, как бездна. Моя мама, Даниэлла, была миниатюрной американкой с пронзительными серыми глазами, которые я унаследовал. Однако не позволяйте ее размерам одурачить вас. Она могла и сейчас привести меня в форму метлой быстрее, чем вы успеете произнести "святой гуакамоле".
Бабушка Селия, мама моего отца, сейчас сидела в своем кресле-качалке, уткнувшись в телефон, и, вероятно, сплетничала о своих детях в каком-нибудь чате для пожилых леди. Я имею в виду, что эта женщина умела обращаться со смартфоном лучше, чем я, и она делала селфи с ходунками для ивалидов. Селия курила свою старую корявую трубку, выпуская кольца дыма в окно, как будто она была какой-то бабушкой-гангстером.
