он ещё не дорос – да отец и сам должен понимать! Ростом, конечно, он уже выше бати, но вот работать в кузнице не имеет никакого желания. Емеля отложил корыто, приблизился и рукой замерил расстояние до мехов. Результат его не устроил – он пригнулся, чтобы казаться ниже, и, не разгибаясь, подошёл к отцу. Тот ласково погладил его по голове.
– Да… – понимающе усмехнулся. И посетовал: – Скорей бы ты вырос, Емелюшка. Уже лет вон сколько, а всё такой же маленький… Ладно, иди на речку, – разрешил он. – Может, хоть рыбки наловишь.
Емеля вскочил с радостным видом, готовый тут же рвануть с места.
– В другой раз поможешь, – напоследок заметил отец.
– Хорошо, бать, – с облегчением отозвался сын.
Емеля выбежал за околицу с корытом под мышкой, но в последний момент, вспомнив о рыбалке, прихватил с собой и ведро-кадушку: вдруг с уловом сегодня повезёт! Тогда и батя его похвалит, и сам он не будет чувствовать себя бесполезным.
Когда Емеля прибежал на горку, катание уже было в самом разгаре – там собрались все деревенские ребятишки. Он был значительно старше, выше и крупнее остальных, но его это нисколько не смущало. Емеля как ни в чём не бывало уселся в своё корыто и со свистом понёсся вниз по склону. Всё как он мечтал – ветер свистит в ушах, разлетаются снежные вихри, норовя попасть в лицо, забиться в рот и в нос.
– Поберегись! – заорал он что есть мочи. – Я говорю, отойди отсюда!
Девушки, которые направлялись к речке яркой весёлой стайкой, испуганно отшатнулись, но тут же засмеялись и хором пропели:
Как Емеля на корыте
в город собирался!
Докатился до реки —
щуки испугался!
Раздался очередной взрыв хохота, но Емеля не обиделся – он катился себе дальше, улыбаясь во весь рот.
– Да нужен мне ваш город! – добродушно отмахнулся он. – Мне и здесь хорошо.
Корыто тем временем полным ходом приближалось к реке, покрытой толстой ледяной коркой. Емеля со свистом вылетел на лёд, закрутился и со смехом вывалился из корыта. Поднявшись и отряхнувшись от снега, он огляделся и довольно кивнул – подходящее место для рыбалки нашлось само собой. Раз уж не стал помогать бате в кузнице, хоть с уловом не должен его подвести!
Емеля продолбил небольшую прорубь, уселся возле неё с берёзовой веткой, к которой была примотана леска, и опустил крючок в воду. Вначале ему было даже жарко после горки, но вскоре он начал замерзать, а полынья – покрываться корочкой льда. А рыбы не было и следа.
– Эх, рыба, рыба, – покачал он головой. – Когда ж ты ловиться будешь?
Словно услышав его слова, вода в проруби вдруг забурлила. Емеля с удивлением заглянул в тёмную глубину, ничего не увидел, однако на всякий случай попятился, а потом и вовсе припустил прочь.
А вода бурлила всё сильнее. Вдруг из проруби вырвалась огромная струя в форме гигантской щуки и, догнав Емелю, окатила его с ног до головы. Одежда на нём мгновенно задубела на холоде, на шубе и волосах повисли
