светофора. Покричишь что-нибудь вслед, кулачком помашешь – полегчает. Вот такое настроение – ворчать и жаловаться. На отчима. На сестру. На обоссанный подъезд. На скрипучую качель. На пиво и мудаков на дороге.
Давно знакомый бар, где Андрея не будет досматривать охранник, с самого открытия сидящий на стуле статуей. Постоянный посетитель, не дебошир, примелькался уже. Андрей запросто ловит короткий кивок и проходит в маленький, но высокий зал. Владельцы, стремясь увеличить выручку, даже второй этаж пристроили. Правда, лестница к нему загородила весь, и без того небольшой, танцпол. Посетителей, приходящих пошевелить туловищем, стало меньше. Да и какой-нибудь концерт тяжелой музыки от пригородных трубадуров в программу обязательно включает слем и мош. Ну и как его тут теперь устроить? Но пара столов сверху занята, людям нравится. Тем, кто приходит просто побухать, – самое то. Потягиваешь кальян на втором этаже, смотришь на плебеев и почему-то смеешься громче обычного, и напитки кажутся не такими отвратительными.
Бары, ночные клубы и рестораны – это, пожалуй, единственный тип заведений, где охранники хоть изредка становятся настоящими, переставая быть декоративным украшением. Зачем охрана дежурит в супермаркете? Зачем блюстители целый день снуют по торговым центрам в синих пиджаках? Там ведь самое интересное, что случается с ними за день, – возможность приструнить пару школьников словами: «Ты че бегаешь? У нас не бегают. Ты видишь, чтобы кто-то бегал?» Ответ школьника «Ну да. Я бегаю» обычно вызывает у такого охранника когнитивный диссонанс. Зачем сторож обитает ночами в детском саду, если даже ссыт выйти из здания, когда на вверенной ему территории орудует орда безумных подростков? Че, пацаны, АУЕ?
Вот в ночных заведениях охранник – второй человек после бармена. Бармен тебя напоит, забрав твои деньги, а охранник вышвырнет пинком, если тебе что-то не понравится. Иногда можно еще и пару неплохих таких ударов в живот схлопотать. Андрей сморщился – вспомнил, как он с Олей расставался. А еще вспомнил, как два дебила, выпятив грудь, как-то раз громко кричали в этом же баре: «Коктейли смешаны в неправильной пропорции!», «За такие мы платить не будем!», «Да я сам работаю барменом!» – и всякое подобное. На предложение покинуть заведение, оплатив чек, они не отреагировали. Тогда их вывели из здания, отвели за угол и решили проблему другим путем. Приехала Росгвардия, плечами пожала. Не в нашей компетенции, идите домой.
С Олей тогда ругались громко. Посреди лета собрались маленькой и не особо шумной компанией. Чувства уже гасли, а молодые и неопытные пока не знают, как и под каким углом подуть, чтобы вновь разгорелось. Дули, как умели: выяснилось, что Оля с недавнего времени «дружит» с другим парнем, и таким, знаете, качком. Крик, посуда летит со стола, Андрей не платит – денег нет. Поэтому получает от охранника. Друзей попросил не лезть. Да и что он сделать мог? Дрыщ versus здоровенный бык, сутки через сутки разминающий мускулы таким вот образом. С тех пор – в черном списке в том заведении. Да
