произошло, его сочли пророком. По его настоянию граждане согласились передавать все важные решения на рассмотрение Большого совета, состоявшего примерно из 3500 человек. В совет вошли потомки тех, кто занимал какую-нибудь из главных городских должностей в течение трех последних поколений и был старше двадцати девяти лет. Никого из семьи Макиавелли в нем не было, поскольку его отец был зачат вне брака, а флорентийские законы жестко дискриминировали незаконнорожденных детей. Можно даже предположить, что мятежность и склонность к инакомыслию, характерные для Макиавелли, а также его стойкое желание выступать против любой иерархии, закрепленной в правовых различиях и семейных привилегиях, получили импульс к развитию именно в тот момент, когда он со всей очевидностью понял, что и он сам, и его отец уже с рождения были причислены к гражданам второго сорта. Создание Большого совета стало не просто радикальной переменой, но и первым экспериментом подобного рода в средневековой Европе: впервые столь великое множество граждан было вовлечено в управление городом напрямую. Из примерно 50 тысяч человек (включая женщин и детей) к руководству теперь был причастен каждый третий взрослый мужчина – иными словами, в совете были представлены около тысячи расширенных семей. Доверив принятие всех важных решений не только маленькому Сенату, но и столь значительной доле жителей, новая республиканская Флоренция, возглавленная Савонаролой, существенно отклонилась от своего первоначального эталона – Венеции, в которой вплоть до ее внезапного падения в 1797 году властвовала «закрытая» аристократия, оставаясь самым почтенным в Европе примером подобной формы правления.
Савонарола провозглашал себя миротворцем, но противоречивые проповеди, в которых он призывал к радикальному преображению церковных традиций и нравов духовенства, а также грозил ослушникам новыми карами, лишь внесли в политику Флорентийской республики еще больший раздор. Противостояние Савонаролы с папой Александром VI стало настолько ожесточенным, что понтифик отлучил монаха от церкви и был готов сделать то же самое в отношении Флоренции. Это стало концом доминиканца: его арестовали, судили за ересь и приговорили к сожжению на костре. Позже, вспоминая столь быстрый и внезапный крах, Макиавелли в шестой главе «Государя» напишет, что «все вооруженные пророки побеждали, а безоружные гибли»[5], поскольку не могли сопротивляться, когда их враги прибегали к насилию.
Савонарола был казнен 23 мая 1498 года. Так завершился первый, революционный этап возрожденной республики. С этого момента Макиавелли уже не будет просто наблюдать за политической борьбой со стороны – падение доминиканца, помимо прочего, отразится на жизни итальянского мыслителя и произведет в ней разительные перемены. Однако прежде чем мы перейдем к разговору о них, необходимо сделать шаг назад, чтобы лучше познакомиться с будущим автором «Государя» и «Рассуждений».
Непрестанное
Здесь и далее цитаты из «Государя» приводятся в переводе Г. Муравьевой по изданию:
