клубе его дочь в присутствии обеих дочерей Нэнси ехидно отозвалась о грязных забегаловках.
Теперь Родерик и Долорес стояли в дверях закусочной.
– Развели тут чад, – громко заметил Родерик.
Нэнси подняла глаза, и Долорес обратилась непосредственно к ней.
– Обычно мы не ходим этим путем из-за дыма, – сказала она. – А сегодня он особенно едкий.
– Я не сомневаюсь, что ваше заведение нарушает все строительные нормы, – добавил Родерик.
Нэнси принялась протирать узкий выступ, тянувшийся вдоль стены напротив прилавка. Запах заметно выветрился, и скоро она сможет открыться.
– Если бы ваш супруг был жив, – продолжил Родерик, – он негодовал бы с нами вместе.
На мгновение Нэнси застыла, затем двинулась к выходу и протиснулась наружу мимо Родерика и Долорес.
– Надеюсь, вас отсюда переведут, – сказала она. – Многие в Эннискорти вздохнут с облегчением, когда вы уберетесь из города.
Она прямо посмотрела на Долорес, затем – на Родерика.
Когда парочка развернулась, чтобы уйти, Нэнси заметила группу людей, среди которых был и ее сын Джерард, внимательно наблюдавших за этой сценой с противоположного конца площади.
– И можете валить обратно в свой Корк или откуда вы там, вы оба! – крикнула она им вслед.
Родерик обернулся.
– А ну-ка повторите!
– И повторю! Убирайтесь в свой Корк, вы двое!
Позже, когда Джерард с друзьями укатил в Уэксфорд, а Мириам сказала, что хочет лечь пораньше, Нэнси подумала, что те, кто слышал ее перепалку с Уоллесами, наверняка решат, что виновата она. Ее возмутительное поведение было недостойно Рыночной площади.
Посетителей было мало, и она закрылась на несколько минут раньше. Вентилятор шумел во всю мощь, и она его выключила; оставила дверь открытой, чтобы выветрились остатки чада. Выйдя на улицу, Нэнси заметила, что холод, который никак не хотел уходить, наконец отступил. Ночь выдалась теплой. Заперев дверь и выключив верхний свет, она наводила окончательный лоск, когда заметила у витрины две фигуры, и снова мужчину и женщину. Нэнси улыбнулась при мысли, что это Уоллесы, которые вернулись заказать бургеры с луковыми кольцами – кетчупа не жалеть. Или, может быть, они снова попросят ее повторить свои слова.
На улице было темно, и она не сразу признала мужчину и женщину, но, когда парочка отлепилась от стекла, Нэнси их разглядела. Имен она не помнила, только то, что эти двое живут в убогом домишке в Саммерхиле. У них был целый выводок детей, и в большинство городских пабов их не пускали. Порой, напившись, они приходили за картошкой фри три-четыре вечера подряд, после чего надолго исчезали. Нэнси гадала, где эта парочка ошивается в перерывах между пьянками. Во хмелю жена становилась агрессивнее мужа. Когда в закусочной было многолюдно и у них не хватало терпения дождаться своей
