протяжно воскликнул старик и закурил снова.
«Вот»? Что «вот»!? Что дальше!? Почему он внезапно замолчал!?
Как искусно он про жонглировал моим нежеланием общаться и вовлёк меня в происходящее.
– Знаешь, что в канистре у этого ребёнка? – промолвил дед, смотря мне в глаза после очередной затяжки.
– Вода, не так ли?
Дед пару секунд поглазел на меня и захохотал.
– Ты правда так думаешь, парень? – старик закурил новую сигарету и замолк с улыбкой на губах.
Он шутит надо мной, что ли?
– Дед! Да что там в канистре!? Молоко!? – я пододвинулся к нему и крикнул в лицо.
– Бензин! – воскликнул старик, полностью повернув лицо ко мне, и я во всей красе разглядел большой шрам на его щеке.
– И… и куда он с ним идëт?
– К храму, что стоит неподалёку. Очень странному храму. Не похоже, что он принадлежит хотя бы к одной из знакомых мне религий.
– М? Зачем ему бензин в храме? – моя спина выпрямилась, почувствовав какую-то свободу рядом с этим пожилым мужичком.
– Чтобы тот сгорел дотла, – лицо старика совсем перестало передавать былое позитивное настроение.
– Чего!? А мы разве не должны остановить его в таком случае?
– М? Помешать ему хочешь?
– Да… Не то чтобы.
– Сиди, парень. Дослушай, – старик достал новую сигарету. – Он сжигает храм каждый Божий день. Каждый день, волоча за собой эту канистру, идëт к храму, поджигает его, садится и смотрит, как тот обращается в пепел. Но на утро храм появляется вновь. Целый и невредимый. Словно ничего не произошло.
Что за бред?
Мир всë же так сильно изменился без меня?
– Ч… что? Но как такое вообще возможно?
Не очень верится.
Дед подумал и крикнул: «Да чёрт его знает как!».
Этот ответ меня более чем устраивал.
Встав на ноги и окинув глазами окрестность в поисках старой подруги, я решил проведать того ребёнка.
– Дедуль, а вы сами спрашивали у него что-то?
– Не-а, чего это я самолично буду лишать себя развлечения, – дед снова захохотал.
Верить на слово первому встречному сомнительному типу не стоит.
Ну и пусть.
Пошёл я.
Всё равно Лизы на курсе не наблюдается. Возможно, это обойдётся мне боком, но всё лучше, чем в компании этого странного типа.
Уже поздно исправлять ошибки.
Сцена 3.
С каждым приближающимся к маленькому пареньку шагом воздух вокруг меня словно холодел на пару градусов. Тяжело.
– Паре-е-е-нь! Тебе помочь?
Я постарался сделать доброжелательное лицо, чтобы не спугнуть его, но у меня получилась непонятная гримаса боли и сожаления.
– Нет, сударь, – мальчик спокойно, без эмоций ответил мне и пошёл дальше.
Сударь?
– Но тебе должно быть
