Следствие мы, само собой, проведем. Но в любом случае получается, что виноват ваш командир. Ты согласен со мной, Сафронов?
– Я не знаю, – честно ответил лейтенант. – Но повторю еще раз – рация была исправна, и капитан Крылов не мог не связаться с заставой.
– Но лично ты этого не слышал, – подал голос особист.
– Значит, не связывался, – подвел итог прокурор. – Совсем плохо. Капитан Крылов был мужиком геройским, это любой подтвердит. Сейчас же вроде как обвиняемый…
– А что говорят солдаты? – неожиданно спросил Сафронов.
– Что действовали по инструкции и в соответствии с уставом, – произнес в ответ прокурор. – Двое рядовых в медпункте никак не хотят верить в случившееся… Прапорщик под арестом. Его промах, как ни крути.
– Не так все, – без твердости в голосе вдруг проговорил Сафронов. – Не так, – повторил он, замотав головой.
– Вам бы тоже в медпункт надо, – мягко заметил прокурор, неожиданно перейдя на «вы». – Дерьмовая вещь война, лейтенант. Убитых не вернешь, а мне… Приятно, что ли, вашего капитана в таком виде выставлять?! Все, лейтенант, отдохни… В скором времени опять встретимся.
– Кто командир взвода? – спросил, уже направляясь к дверям, Сафронов.
– Тебе зачем? Старший лейтенант Парфенов, – ответил тем не менее прокурор.
Как все гладко выходит. По возвращении из разведывательного рейда неожиданно выходит из строя рация, нет возможности предупредить заставу… В результате капитан Крылов мертв.
Три больших шурави!!! Сафронов ни на минуту не забывал о том, что поведал старший моджахед. Тем не менее говорить кому-либо об этом не торопился. В кабинете полковника Зудина сейчас беседовали с прапорщиком Максимовым, а Сафронову попался на глаза переминающийся с ноги на ногу младший лейтенант Корольков.
– Про допрос рассказывал? – спросил Сафронов переводчика.
– Нет, – помотал головой тот. – Как и условились.
В самом деле – о том, что сообщил «язык», Сафронов, Максимов и Корольков условились до поры до времени никому не сообщать. Остальные же солдаты были не в курсе, так как в момент допроса капитан Крылов приказал им разойтись по периметру, охранять дорогу и подходы к ней. Оставалось надеяться, что Дима сейчас говорил правду.
– Ты сказал, что рация была неисправна? – стараясь не повышать голоса, продолжил расспрашивать Сафронов.
– Нет, – нервно дернув шеей, ответил Дима. – То есть этот, из прокуратуры, меня спросил, рация была исправна? Ну а я… Я ведь не знал точно, потому сказал «не знаю»… А он – «значит, могла быть не исправна?» Ну а я…
– Ты говнюк, Дима, – перебив переводчика, произнес с закипающей злостью Сафронов. – Ты что же, мог подумать, что Крылов пойдет в рейд, не имея надежной связи?!
– Я как-то… Не думал, что ли…
– Погоны
