стояла у своего стула за столом, – обед остывает.
Саша был очень рад, что его наконец пригласили за стол. Он только сейчас вспомнил, что последний раз еда у него во рту была еще вчера вечером: он перекусил бутербродом за пятнадцать минут до того, как мозги его шефа безвозвратно испортили его брюки. Позже кусок в горло ему уже не полез, а утром он лишь выпил кофе, приготовленный Олей, обдумывая предстоящую поездку и переваривая мрачные события предыдущего вечера. Потому, хоть и стараясь максимально соблюдать этикет в столь изысканном месте, Александр ел достаточно быстро и много.
– Это?.. – шепнул он Оле.
– Перепела, – также шепотом ответила она.
Саша с удовольствием съел обжаренную перепелку, запеченный в чесночно-сливочном соусе картофель, закусил все овощным салатом и добавил на тарелку стейк запеченного лосося. Блюда были поданы изысканно, словно обед проходил в дорогом ресторане, и на кухне работал шеф-повар, а не весьма преклонного возраста женщина (назвать кого-то бабушками в этой обстановке у Саши язык бы не повернулся). Все было очень вкусно, красиво и богато.
На мгновение Александру стало стыдно за то, что он не сможет такой же жизни дать своей будущей жене. Не в ближайшие годы уж точно. Но, с другой стороны, она ведь по доброй воле жила одна в съемной квартире до знакомства с ним, отказавшись от жизни в этом особняке. Одинокой жизни. Да, здесь ей было бы одиноко. Оля была молодой девушкой, ей едва исполнилось двадцать пять лет. Что она бы делала в этой глуши? Цветы. Безусловно, она бы всецело посвятила себя разведению черных такк и прочей экзотической растительности, но ведь ей этого было бы мало? Человеку нужен человек, а не цветочки или зверушки. Кстати…
– Такой большой дом… – сказал Саша. – У вас нет никаких животных? Обычно в доме всегда живет собака.
– У меня была собака, – не раздумывая ответила Кларисса, запивая еду бокалом воды, – а точнее – сука, ее звали Грета. Это было давно. Я ее очень любила, и после того, как ее не стало, я не решилась завести другое животное. К тому же у нашей драгоценной Оленьки аллергия на шерсть, – она многозначительно взглянула на девушку, – завести в доме кошку или другую собаку – значит, отказаться от своей крови. Люди важнее животных, важнее прихоти. – Она снова отпила из бокала, затем взглянула на него, нахмурила брови и сказала: – Прошу прощения, Александр, я не предложила вина.
– О нет, – заулыбался тот, – я не пью.
– Похвально, – улыбнулась в ответ Клара, – тем более вина у нас в доме практически нет. Так, пара бутылок в подвале лежит уже лет сто… Не переношу спиртного. Но предложить была обязана.
– Это у нас семейное, – добавила, улыбаясь, Оля.
– Я полностью поддерживаю, – сказал Саша, поднимая вверх свой бокал с водой.
Когда все поели, Виктория унесла блюда, а затем принесла на золотистом подносе чайный сервиз: большой чайник с ароматным чаем, сахарница и три чашки. На подносе была свежая выпечка: круассаны и профитроли.
– Как
