власти распространили информацию о том, что семьи Карателей будут арестованы и отправлены в крупнейшую тюрьму Исландии, расположенную недалеко от деревни Эйрарбакки, – Литла-Храун. В глазах каждого мы были чумой, от которой хотели очистить мир. Скрываясь от Альтинга, мы лишь отсрочили вынесенный нашими родителями приговор.
Правительство никогда не разбрасывается пустыми словами.
Но если директор Каллисто сказала, что из детей Карателей в живых остались только мы втроем, то, по всей видимости, Альтинг всё же отступил от своего решения.
И просто истребил их.
Тогда почему мы живы?
– Так вот как выглядит Арена восхождения?
Я сначала не понял, о чем говорит Ксивер, но затем поймал ее взгляд и посмотрел в сторону океана.
– Вау, – вырвалось из меня прежде, чем я успел сдержаться.
– Да, здесь проводят крупнейшие игры между академиями ремалийцев, – бодро начал Джакс. – Кстати, не хотите вступить в нашу сборную?
– А что за игры? – спросила Кси.
Я замер, осматривая арену. Размером она была больше, чем учебный и административный корпуса вместе взятые. С такого угла мы видели лишь высокие каменные стены. Мне до боли в груди стало интересно, как арена выглядит изнутри. Сколько же там помещается человек?
– Это что-то наподобие американского футбола, если вы помните о таком, только с использованием сил Ремали, – ответила Силия, встав рядом с Кси и плотнее кутаясь в теплый шарф. – Есть две команды, один мяч и наши силы. Делайте, что хотите: хоть сожгите всё поле, хоть постройте стены, защищающие очковую зону. Главное – заработать больше очков, чем противник.
– А ты тоже играешь? – У Кси сразу же загорелись глаза.
Силия кивнула.
– Я в нападении, а Эрвин в защите.
Второкурсник Эрвин с копной светлых волос и лицом, усыпанным веснушками, гордо приподнял подбородок.
– А когда проводят отбор в сборную? – не унималась Кси.
– После Дня льда и огня.
Этим праздником уже как четыре года называют 31 декабря. Именно его принято считать днем спасения мира от Карателей, когда Ремали передала силу своим первым последователям. Он отмечается в каждом кластере. Альтинг делает всё, чтобы новое общество как чтило память нашей прародительницы, так и не забывало, кто виноват в погибающем мире.
– Какой смысл от этих игр? – спросил я у Джакса, отворачиваясь от арены. – Конкуренция? Доказать, какая из академий лучше?
– Что-то вроде того. Директор Каллисто любит показательные игры так же, как моя темность – взбитые сливки.
– Тебе всё белое нравится? – удивилась Ксивер, а Эрвин скрыл смех за покашливанием.
Джакс взял ее ладонь в свою и оставил на ней легкий поцелуй.
– Девушки тоже, моя госпожа.
Когда Силия сказала, что до комендантского часа осталось двадцать минут, мы заторопились к Домам.
Я не боялся быть
