забрать какую-нибудь телочку и спокойно отвалить восвояси, но все пошло не по плану. У бара на меня напала какая-то ненормальная. Начала ни с того ни с сего оскорблять, вылакала мой виски, да еще и вылила часть пойла на меня. Меня это странным образом взволновало. Честно говоря, я привык к совершенно другой реакции со стороны женщин. Убойное сочетание моих внешности, денег и славы просто не оставляет им шанса пройти мимо. В глазах девчонок сразу читается стопроцентная готовность отдаться мне в тот же миг. А эта стерва, казалось, не заметила моих достоинств и спутала мне все карты.
Она разожгла мое любопытство, и я невольно искал ее глазами среди танцующих. Наконец она мелькнула в толпе. Ее танец больше напоминал предсмертные конвульсии. Я даже решил подойти поближе, чтобы разглядеть этот ужас. И тут она внезапно, взмахнув руками, вешается мне на шею и даже в такой момент продолжает язвить. Я понимаю, что девочка совсем пьяна, и пытаюсь ее поддержать. Она вырывается и довольно шустро, хоть и зигзагом, семенит к бару.
Когда мне удается прорваться сквозь толпу танцующих, бармен Леха уже поставил перед ней стакан. Прежде чем я вмешался, она делает глоток. А в следующее мгновение начинает заваливаться назад. К счастью, я успеваю подхватить девчонку.
Придерживая практически невесомое тело одной рукой, отчитываю Алексея за то, что наливает пьяным в стельку девицам.
– Она заказала виски. Я думал, это для вас, – растерянно мямлит он.
Пока я расплачиваюсь за новую знакомую, три развязные особы у бара уже сделали стойку на меня. Очевидно, узнали. Начали призывно улыбаться, но тут разглядели пьяное безобразие, болтающееся у меня под мышкой, и с разочарованием отвели глаза.
Так как добиться от девчонки адреса представлялось абсолютно невозможным, пришлось везти ее к себе. Терпеть не могу пьяных женщин, но эта странная оторва вызывала у меня лишь улыбку. Как тут рассчитать количество алкоголя, которое не порвет ее тощее тельце в лоскуты?
Дома сгружаю безжизненную тушку на кровать. Свет не включаю, ограничившись нижней подсветкой, чтобы не разбудить красотку. Осторожно снимаю туфли с ее крохотных ножек. Кручу обувь в руках, пытаясь понять, как на таких зверских каблуках можно ходить. С умилением наблюдаю, как растопыриваются ее смешные, как горошинки, пальчики, выпущенные на свободу. Спешу им на помощь. Беру в руки ее маленькие стопы – они почти утопают в моих ладонях. Массирую, чтобы снять напряжение, и понимаю, что делаю такое впервые. Почему-то раньше у меня не было желания сделать кому-то массаж ног.
Девочка приходит в себя, приподнимается на локтях, безуспешно пытается сфокусировать на мне взгляд. Хочу поймать момент, пока она в сознании, чтобы снять с нее платье. Пытаюсь усадить девчонку, но она растекается, как желе. Придерживая ее одной рукой, другой нахожу и расстегиваю молнию. Как только мне удается стянуть с нее микроскопическую тряпочку, которую она, видимо, считает платьем, крошка вдруг оживает, хватает меня за шею и целует. Замираю, не зная, как реагировать.
Но уже через мгновение она, оторвавшись
