на него покрывало, но так, чтобы оно не потревожило самые глубокие раны на груди.
– Зови, если что-нибудь понадобится.
Я направилась к выходу, все еще испытывая потребность в ответной ласке. Напряженные соски ныли, и я надеялась, что горячая ванна поможет мне немного расслабиться. А заодно смыть с меня кровь и семя моего пленника.
– Эридан Айвен, – сказал эльф, когда я была уже за порогом и собиралась прикрыть дверь.
– Что? – я обернулась.
Мой пленник лежал, прожигая меня внимательным, но уже не таким яростным взглядом.
– Мое имя, – сказал он тихо. – Эридан Айвен.
– Алиана Этри, – сглотнув, представилась я, и кончики ушей вспыхнули от явной лжи. Настоящая Алиана сидела на жердочке с закрытыми глазами и, кажется, дремала, несмотря на то, что должна была улететь на охоту. Меня же на самом деле звали Олия Мей, и я искренне надеялась, что вскоре все встанет на свои места.
Мой пленник ничего не ответил, и я расценила это как окончание диалога. Время было позднее, и у меня осталось не так много времени на сон, а ноги подкашивались от усталости. Поход в ванную я решила отложить на утро. Просто умылась и, стащив с себя заляпанное платье, сунула его в корзину с грязным бельем.
Я думала, что не смогу уснуть после всего, что произошло. Но стоило моей голове коснуться подушки, как я тут же провалилась в сон, а утром проснулась от собственного протяжного стона. Грудь учащенно вздымалась от тяжелого дыхания, простыни вокруг были смяты, а ночная сорочка задрана до самой талии. Затвердевшие соски горели от неясной потребности, а мои пальцы покоились у меня между ног. И я во всех подробностях помнила, что мне при этом снилось – мой вызывающе красивый раб, который сдержал слово и исполнил свою угрозу.
– Проклятие! – выругалась я, потому что Эридан наверняка слышал мои стоны. И, готова поклясться, точно знал, чем они были вызваны.
Но когда в дверь постучали, и я, накинув халат, пошла открывать, мой взгляд невольно метнулся ко входу в игровую комнату. Мой пленник, видимый через небольшую щель, крепко спал. Или притворялся. Его грудь мерно вздымалась, и на ней больше не видны были ярко алые рубцы, что оставались там с вечера. Похоже, Пра готовила действительно чудодейственную мазь.
На пороге, вопреки ожиданиям, оказалась вовсе не горничная, а отец Алианы – Айвор Этри. Немного помятый и опухший после попойки, он явился в сопровождении того самого стражника, что вечером выпроваживал Вэйда.
– Доброе утро, – поздоровалась я, отступая в сторону.
– Хотел бы ответить тем же, да не могу, – хмуро ответил Айвор, проходя в мою гостиную. – Вэйд сказал, ты на него напала.
– Напала? – возмутилась я. – Я себя защищала. Если бы не это, он бы меня ударил!
– И имел бы на это полное право, – холодно напомнил мне мужчина. – Я давал тебе много вольностей, но ты, кажется, забываешься.
Мой собственный отец пинками гнал бы до самой границы того, кто посмел бы поднять на меня руку. А этот встал
