ответила она, разглаживая ткань на своих стройных бедрах. – Просто его сшили в двадцатых годах прошлого века… ему около ста лет.
– В самом деле? – Роуэн повернулся к ней и заглянул в глаза. Платье выглядело так, словно его сшили вчера.
Она кивнула и вздохнула:
– Обожаю старую одежду, винтажные украшения, двадцатые и тридцатые годы прошлого века. Сегодня я едва не опрокинула на себя бокал с красным вином. Поэтому я решила, что пора уходить.
Роуэн заметил искру в ее глазах и понял, что она сказала правду… но не всю.
– Что еще произошло сегодня?
Ее поразительные глаза расширились, затем прищурились.
– Откуда ты знаешь, что сегодня произошло что-то еще?
Он мог бы сказать ей: за шесть лет, проведенных в приемных семьях, он научился считывать мимику и жесты. Его не раз спасала способность замечать малейшие перемены в чьих-то глазах, плечах и положении губ. Но объяснять он ничего не стал. Никто не знал и никогда не узнает о его прошлом.
Она машинально покручивала толстое золотое кольцо на безымянном пальце правой руки. На левой руке, слава богу, колец не было. Отчего-то не хотелось, чтобы у нее оказался муж, жених или спутник жизни, который ждет ее дома.
Почему? Вот бы знать…
– Так что еще произошло сегодня? – повторил он.
Джейми положила руки на колени и прислонилась затылком к стене. Потом развернулась к нему и поморщилась:
– Я была с родителями и бабушкой, один тип, который сидел за нашим столиком, пригласил меня поужинать с ним. Я старалась изящно отказаться от приглашения, но родственники давили, чтобы я согласилась. Поэтому я опрокинула бокал с вином, чтобы был повод уйти… – Она вздохнула. – Я все время твержу родным, что мне и одной неплохо, но они считают, что пора снова сесть в седло.
Он нахмурился. Какое еще седло?
– Что, прости?
Джейми посмотрела на свои руки:
– Я долго ни с кем не встречалась, а они хотят, чтобы я снова ходила на свидания. – Она досадливо вздохнула. – И это правда только отчасти. Родные хотят, чтобы я встречалась, вышла замуж, родила ребенка, потому что я – единственная надежда на сохранение династии.
Роуэн поморщился. Он никогда не ощущал на себе давления семьи, но, судя по ее словам, ничего забавного в этом не было.
– Неужели передача фамильных генов настолько важна? Или у тебя есть редкая генетическая особенность, которая нужна миру?
Она расхохоталась, и у него сдавило горло, внизу живота стало тепло. Когда он в последний раз смешил женщину? Много лет назад? Никогда?
– К сожалению, ничего из того, что ты сказал. Ты слышал о Бэколлах?
Конечно. О Бэколлах слышали все жители Аннаполиса. Владельцы медиаимперии; кроме того, они занимались высокими технологиями. Так называемые «старые деньги». В жилах Бэколлов течет самая голубая кровь из всех благородных семей Мэриленда.
– Конечно, я слышал о Бэколлах, но,
