Жители Квидара и даже многие американцы кланялись в его присутствии. Он не возражал против почитания со стороны своих соотечественников. Но когда это делали люди из других стран, ему казалось, что они видят в нем только араба в развевающихся мантиях – первобытное существо из шатра.
Необразованный дикарь, который овладевает своими женщинами когда, где и как он хочет.
Ник встал, прошагал по комнате к окнам и мрачно поджал губы. Его глаза приобрели стальной оттенок.
Он надевал арабскую одежду раз пять в своей жизни, и то только для того, чтобы порадовать отца.
Он ночевал в шатрах, но только потому, что любил аромат ночного ветра и сияние звезд на черном небе, которые увидишь только на просторах пустыни.
Что касается женщин… По традиции он мог спать с кем угодно. Но он никогда не брал женщину силой, и у него не было гарема.
Он улыбнулся.
Его постоянно окружали женщины, ему не приходилось их упрашивать и долго соблазнять. Они вешались ему на шею, даже когда он учился в Йельском университете под вымышленным именем.
Он вспомнил лето, которое провел в Лос-Анджелесе со своей покойной матерью – актрисой. Казалось, половина актрис из Беверли-Хиллз, начиная с потрясающей соседки-брюнетки, которая сначала приняла его за чистильщика бассейна, а потом соблазнила, хотели его заполучить.
Улыбка Ника померкла.
Он понимал: некоторые женщины хотят погреться в лучах его славы и думают, что ночь в его объятиях закончится свадьбой. Некоторые женщины надеялись просто влезть ему в душу, а потом продать свои истории в скандальные газетенки.
Зазвонил телефон.
– Да?
– Если ты собираешься быть вовремя, тебе лучше поторопиться и принять душ, побриться и переодеться в смокинг, ваше великолепие, – насмешливо произнесла его сводная сестра.
Ник улыбнулся и оперся бедром о край стола.
– Следи за словами, сестренка. Иначе я прикажу отрезать тебе голову. Абдул говорит, что это идеальное наказание для тех, кто не проявляет ко мне должного уважения.
– Единственное, что будут разрезать сегодня вечером, – это мой праздничный торт. Не каждый день девушке исполняется двадцать пять.
– Ты забыла. У меня тоже день рождения.
– О, я знаю. Разве не мило, что у нас с тобой общий папочка и день рождения в один день? Но ты не радуешься, как я.
Ник рассмеялся:
– Потому что я старше тебя – мне тридцать четыре.
– Ник, ты будешь вовремя, не так ли?
– Абсолютно.
– Только не приходи рано. – Доун тихо рассмеялась. – А то ты заставишь меня переодеться.
Ник поднял брови.
– Ты надела что-то слишком узкое, слишком короткое и с огромным вырезом?
– На дворе двадцать первый век, ваше очарование.
– Но ты на территории Квидара. И перестань называть меня так.
– Во-первых, мы будем в пентхаусе на Пятой авеню…
– Но
