булыжник метнул и пробил бензобак.Камень был раскален как космический странник.
Взрыв осоку потряс и прибрежный кустарник.
Ford в огне погибал, даль надела вуаль.
Ручейками стекала шипящая сталь.
Арташов обезумел, сверкал пистолетом:
– Прав Терпицкий, а я не подумал об этом.
Повернитесь спиной, уложу на лугу.
Если смотрят в глаза, убивать не могу.
– Арташов, я кузнец, бог огня и металла.
Вижу, сходишь с ума.
– Врешь! Ничуть ни бывало!
– Плачь презренный палач! И ТТ свой не прячь.
Пистолет заменяю на детский пугач…
Два пудовых замка над пейзажем зависли,
Арташова покинули всякие мысли.
Полулежа в траве, за которой – река,
Он водил пугачом от замка до замка.
Зримы были замки и незримы ворота.
Но стонали они под напором чего-то.
Раздавались удары. Вот так океан,
Берега сокрушая, идет на таран.
Не давили ежовца вина и расплата
При порталах, закрытых по рыку примата.
Параллельные и зазеркальный миры
Не сходились в тоннеле кротовой норы.
А теперь? Разлетелась одна из проушин.
И погиб в ресторане воронежский ужин.
Одноухой серьгою болтался замок.
И раздался портал вширь, насколько он мог.
– Мы заявки!
– Заявки на пост человека!
– Нам не надо подачек: Орленка, Артека!..
Это вырвался, бурной стихии сродни,
Из портала грядущий поток ребятни.
– Эй, наемник примата и подлый убийца!
В наши семьи не суйте поганые рыльца!
– Мы родимся уже после смерти отцов!
– Из-за вас, палачей!
– Из-за вас, подлецов!..
Арташов заорал:
– Ну вас вместе с отцами!..
И к реке отбежал – догоняло цунами.
Сапоги скинул он, попинал их как мяч.
И за пояс заткнул свой свинцовый пугач.
Он поплыл, а над ним, впереди, сбоку, сзади
Масса маленьких ножек летела по глади.
Со второго портала сорвался замок,
Прыгнул в воду и канул, поскольку намок.
По Вселенной блуждает закон обороны.
Все изъятые жизни наследуют клоны.
Кто-то явно расстрелян и списан в архив.
А в другом измерении, может быть, жив.
Нарождаются дети, за ними – внучата.
Как положено, счастьем наполнена хата.
Получается, словно, он не погибал.
Вот чем с Доном намерен делиться портал.
В то же время делишки примата и свиты,
То есть зверства, народом не будут забыты.
Не успела о вечном задуматься ель,
Как на полгоризонта раздвинулась щель.
Дону, древнему лону – бессчетно поклонов!
Вал за валом пошли поколения клонов.
– Мы былые заявки на должность людей!
– Здесь родиться не дал нам усатый злодей!..
И Терпицкий, недавний крушитель канонов,
Как на крыльях, метался среди миллионов:
– Я ищу не рожденных своих
