Своим особым взглядом смотрю, настроенным на сканирование аур.
Он не торопясь следует за монашкой, которая всё квохчет, всё пустословит ласково. И высок он, и крепок, хоть и жилист, казалось бы – ступать должен твёрдо, уверенно. Но походка у него лёгкая, как у танцора, и этим он мне кого-то напоминает. Но не до воспоминаний. От того, что вижу, мысли напрочь вылетают из моей бедовой головы.
За спиной у Егорушки в такт шагам колышутся снежно-белые крылья. Искристые, пушистые. И разлетаются от них огненные брызги, а где осядут – там встряхивается и поднимается высушенная дневным жаром трава, оползает налёт с потемневших оград, листва на деревьях густеет. Я смаргиваю – и вижу прежнего старца – высокого, худого благообразного, позволяющего вести себя, как маленького, за ручку.
И больше, несмотря на все мои старания, ничего разглядеть не могу. Не возвращается картинка.
– Белый, – задумчиво говорит Мага. – Да нет, не может быть, откуда ему тут взяться? И как он умудрился себя так скрутить? Ива, ты давно его знаешь?
– Десять лет, – отвечаю безмятежно. – А что?
Кажется, негодованию моего суженого не будет предела. Он испепеляет меня взглядом.
– Что? Ты так спокойно говоришь о присутствии рядом сущности высшего порядка? В кого он вырядился? Кого он слушает? Как он себя ведёт? Это ж какой-то… убогий, честное слово!
Я улыбаюсь. Как Егорушка засветил меня своей улыбкой, так до сих пор не могу снять её с себя.
– Убогий, Мага, – это не унизительно. Это значит – у Бога. А у нас такие сущности высшего порядка, как ты их называешь, порой вместе с людьми живут. Только мы зовём их иначе.
Святыми.
Трогаю его за локоть, совсем как недавнишняя старушка Егорушку. Я больше не боюсь. Ничего и никого. Спасибо, дорогие мои.
– Нам пора.
Он сердито дёргает рукой, сбрасывая мою. Губа закушена. Взгляд по-прежнему сумрачен. Молча подхватывает со скамейки мой рюкзак и, кажется, что сейчас сунет мне его в руки, как рассерженный мальчишка, и буркнет: неси сама! Вместо этого он просто разворачивается к выходу с кладбища.
Вздохнув, последний раз оглядываюсь на дорогое мне место… и снова несусь вприпрыжку. Да что же это такое! Мало я бегала за его старшим братом, теперь и младшенький норовит меня за собой как на буксире волочить!
А младший-то явно недоволен. Ноздри раздуваются от сдерживаемого гнева, сам что-то яростно шепчет, глаза горят… Видать, накручивает себя, не может остановиться. Бросает на меня взгляд исподлобья, и я чуть не отпрыгиваю, успев лишь подумать: а не рано ли я перестала осторожничать? Неожиданно Мага хватает меня за руку и резко притягивает к себе. Даже через камзол меня опаляет жар его тела.
Дальнейшие события происходят гораздо быстрее, чем рассказ о них.
Мага останавливается, быстро и зорко оглядывается вокруг, даже на каблуках разворачивается назад, чтобы и там что-то проверить. При этом и меня крутит на месте, не выпуская. Затем,
