которая была на тебе тем вечером, у моря, – поразмыслив, ответил Артур. – Помню, я еще заметил, – как это ни смешно! – что ты не ешь горох, потому что я сам его никогда не ем.
Затем они стали сравнивать свои более серьезные вкусы, а точнее, Сьюзен выясняла, что любит Артур, и признавалась в тех же самых пристрастиях. Они будут жить в Лондоне, возможно, у них еще будет домик в провинции, поближе к родным Сьюзен, потому что им поначалу будет без нее не по себе. Ее воображение, оправившись от шока, начало рисовать перемены, которые повлечет за собой помолвка: как восхитительно будет вступить в ряды замужних женщин, больше не тосковать среди девушек намного моложе себя, избежать нескончаемого одиночества старой девы. Опять и опять ее захватывало чувство, что ей выпало удивительное счастье, и она обращалась к Артуру с любовными восклицаниями.
Лежа в объятиях друг друга, они и не думали, что их кто-то может увидеть. Внезапно среди деревьев над ними появились двое.
– Вот тут есть тень… – начал Хьюит, но Рэчел вдруг замерла как вкопанная. Чуть ниже они увидели мужчину и женщину на земле, которые слегка катались из стороны в сторону, то ослабляя, то опять усиливая объятия. Мужчина сел прямо, а женщина, оказавшаяся Сьюзен Уоррингтон, осталась лежать на спине с закрытыми глазами и таким отсутствующим выражением лица, будто она была без сознания. По ее лицу также нельзя было понять, хорошо ей или она страдает. Когда Артур опять повернулся к ней и ткнулся в нее головой, как ягненок тыкается в овцу, Хьюит и Рэчел безмолвно ретировались. Хьюит чувствовал неловкость.
– Мне это не нравится, – через какое-то время сказала Рэчел.
– Мне, по-видимому, тоже, – сказал Хьюит. – По-видимому… – но передумал и продолжил нормальным тоном: – Вообще-то мы вполне можем предположить, что они помолвлены. Как по-вашему, он будет летать или она этому помешает?
Но Рэчел все еще была взволнована: она не могла забыть только что увиденное. Не ответив Хьюиту, она продолжила свою тему:
– Странная вещь любовь. От нее так бьется сердце.
– Просто она очень важна, – ответил Хьюит. – Теперь их жизнь изменится бесповоротно.
– И поэтому их становится жаль, – сказала Рэчел, как будто прослеживая нить своих ощущений. – Я с ними не знакома, но почти готова расплакаться от жалости. Глупо, правда?
– Только потому, что они влюблены? – спросил Хьюит. – Да, – согласился он, подумав, – в этом есть нечто ужасно жалкое.
Они уже отошли довольно далеко от рощицы и набрели на закругленный овражек, очень соблазнительный для спины. Они сели, и впечатление от любовной сцены слегка потеряло свою силу, хотя их восприятие действительности осталось обостренным, что было, вероятно, тоже результатом увиденного. Бывают дни, которые отличаются от других тем, что какое-то сильное чувство подавляет все остальные; для Рэчел и Хьюита необычным стал этот день – просто оттого, что они увидели двух человек в кульминационный момент их жизни.
– Похоже на лагерь
