на здешнем языке у меня вызывало ассоциации с такими же словами в русском языке. Мне думается, что из-за этого могут возникнуть некоторые проблемы в понимании местной терминологии.
Успокоив Саймона, я открыл трехстраничное меню и стал вчитываться. Большинство названий блюд (написанных, кстати говоря, большим шрифтом, видимо, для создания объема) мне ничего не говорили, но благо рядом с каждым названием стояло описание и цена. Кстати, валютой тут были монеты (бумажные деньги здесь не прижились, как мне рассказывал фермер, такую валюту несколько раз пытались ввести, но никому она не нравилась), золотые, серебряные, медные. По сути, своему названию соответствовали только медные монеты, остальные были просто серебряного или золотого цвета.
Сами деньги выглядели как кругляш с нарисованной на ней шестеренкой, и иногда их называли в соответствии с рисунком – шестеренками или детальками. Валюта у каждой расы одинаковая, хотя эльфы иногда пользуются своими «листьями» (монета с рисунком листочка).
Курс почти не меняется и является таким: один золотой – пятнадцать серебряных, одна серебрушка – двадцать медных. Для того чтобы понять примерные расценки: хлеб здесь стоит примерно 2 медные монеты, за 10 серебряных можно взять лошадь, за 15 золотых можно купить ферму Саймона без животных.
Пролистав до конца меню, я обнаружил страницу с напитками. И что меня удивило, это то, что здесь был кофе! В своем мире я готов был пить этот напиток литрами (но, естественно, не делал этого), так что, взглянув на цену в четыре медных монеты, решил заказать кофе. Но одним кофе сыт не будешь, а что взять, я даже не представлял, особенно если учесть, что у фермера должны быть не слишком большие запасы денег. Ладно, спрошу у него…
Через три минуты мы выбрали, что хотим взять, а еще через десять нам принесли заказ. Похоже, условия жизни в этом мире будут мало чем отличаться от условий моего мира. Мне принесли мой кофе и тарелку грибного супа с куском хлеба. Кофе я решил попить позже и принялся за еду. Кофе оказался обычным (для меня), хотя и немного более горьким.
Как и договаривались, мы с Саймоном после обеда отправились каждый по своим делам. Мой путь лежал в сторону школы, и, периодически спрашивая дорогу у прохожих, я шел к учебному заведению.
И вот я стою возле ворот школы. Они оказались закрытыми, хотя я надеялся на то, что меня сразу пропустят и всё объяснят. Ворота были высотой метра три, как и стены вокруг, возле них самих никого, кроме меня, не было, и я, почесав затылок, пришел к выводу, что стоит постучаться.
На мой стук на воротах открылось неприметное окошко, созданное, судя по всему, для того, чтобы стражник (или кто там вместо него) изнутри объяснял причину закрытия таким, как я. Самого «стража» я не разглядел, а он, взглянув на меня, сказал:
– Чего надо?
Я в ответ, на эту довольно грубую реплику, сказал первое, что пришло в голову:
– Хочу учиться!
– прием в школу будет открыт только завтра.
И тут
