считай, прошлый визит и был первым. Однако хозяин говорил с ним на равных, без всякого почтения. Каков, а! Фульгор размашисто шагал следом, постукивая себя хлыстом по ногам. «Скоро он поймет, что к чему! Узнает, кто тут главный!»
– Присядь, Фульгор, потолкуем. Здесь нам будет спокойней. – Беседа происходила на скотном дворе. Педро Парамо устроился на краю кормушки и выжидательно поднял взгляд: – Почему ты не садишься?
– Я лучше постою, Педро.
– Как пожелаешь. Только не забывай: дон Педро.
Да кем мальчишка себя возомнил, чтобы так с ним разговаривать?! Его отец, дон Лукас Парамо, и то не смел. А молокосос, в Медиа-Луну носа не казавший, про хозяйство местное знающий разве что понаслышке, обращается к нему, Фульгору, точно к простому батраку. Ну, ладно!
– Как дела в имении?
Вот и момент подходящий. Теперь его очередь.
– Плохо. Ничего не осталось. Последнюю скотину продали.
Он полез за бумагами, чтобы показать, сколько накопилось долгов. И уже приготовился огласить общую сумму, когда услышал:
– Меня не волнует, много ли мы должны. Главное – кому.
– Дело в том, что денег нам взять неоткуда.
– И почему же?
– Потому что ваша семья жила на широкую ногу. Только и брали, ничего не возвращая. Я им говорил: «Рано или поздно всему придет конец». Вот и настал час расплаты. Впрочем, кое-кто согласен купить землю. И не задешево. Хватит на погашение векселей и еще останется – правда, не слишком много.
– Случайно, не ты?
– Как вы могли про меня такое подумать!
– Не строй из себя святого. Завтра начнем приводить дела в порядок. Сперва сестрами Пресиадо займемся. Говоришь, им задолжали больше всего?
– Да. И меньше всего уплатили. Ваш батюшка их всегда напоследок оставлял. Насколько мне известно, одна сестра, Матильда, уехала. В Гвадалахару или Колиму, точно не знаю. А Лола – я имею в виду донью Долорес – теперь за хозяйку. Ранчо Энмедио, вы наверняка слыхали. Ей-то мы и должны.
– Завтра отправишься просить руки этой Лолы.
– Да разве она за меня пойдет? За старика-то?
– От моего имени. В конце концов, девица недурна собой. Скажешь, что я влюбился без памяти. И не соблаговолит ли она. На обратном пути договорись с падре Рентериа, пускай все устроит. Сколько у тебя денег?
– Нисколько, дон Педро.
– Тогда пообещай ему. Скажи, при случае расплатимся. Вряд ли он станет чинить препоны. Завтра же займись.
– А что насчет Альдрете?
– Какого Альдрете? Ты упомянул только Пресиадо, Фрегосо и Гусманов. Теперь еще Альдрете выискался.
– Это по поводу межевания. Он вздумал произвести раздел и с нас требует недостающую часть изгороди поставить.
– Сейчас не до того. Забудь про изгороди. Не будет никаких изгородей. Земля разделу не подлежит. Впрочем, пока держи это при себе, Фульгор. Лучше поскорее уладь
