начали открывать дверь, остальные замерли. Я слышал напряженное дыхание друзей, стоявших сзади. В открывшемся проеме была темнота. Кто-то включил фонарик. Сказать, что я охренел? Нет. Это состояние преследовало нас с тех пор, как мы зашли в этот дом… Но увиденное нами было на столько омерзительно и непонятно одновременно, что одного из бойцов стошнило прям на месте, хорошо, что он успел отвернуться. Выйдя в коридор, мы поняли, что гранаты сделали свое дело – стены были все в крови, но полу валялись разорванные тела и внутренности существ, похожих на собак.
– Охренеть! – крикнул Петрович. – Это что за существа такие? Они же почти без шерсти. -
– Зато размером с алабая, и клыки длиной с перочинный нож. – Кузя тоже осматривал тела существ. – И я не вижу у них глаз. -
И действительно, на более-менее не разорванных телах можно было разглядеть отсутствие шерсти и глаз, как будто эти звери по своей природе всегда жили в темноте. А зачем в постоянной темноте глаза… И еще одна странность – когда мы вышли в коридор, снова стало светлее. Ни как при свете ламп, но видно было все отчетливо, на протяжении метров пяти влево и право.
– И что, куда теперь? – Кузя смотрел на меня. – Что теперь «говорит» тебе твой нож? -
– С чего ты взял, что мой нож мне что-то «говорит»? – не понял я.
– Да потому что с того момента, как мы вошли в этот дом, началась твориться непонятная хрень! – я увидел, что друг был на взводе, хотя мы все были далеки от спокойствия, но он был явно на грани истерики.
– И ты решил, что виной всему я? -
– Не ты лично! А твой нож. Почему он начал греться? Почему ты сознание потерял? С чего это ты там видения какие-то увидел? -
– Кузя успокойся. – услышал я голос Рыжего.
– А с хрена ли?! – разошёлся Кузя – у тебя нож, который что-то там определяет, – указал он на меня. – ты об знал, но молчал, – повернулся он к Рыжему, – а тут привет-здрасти! Мы едем задерживать маньяка, и оказываемся хрен пойми где и хрен пойми, что здесь происходит! -
– Я. Не знаю. Что. Здесь. Происходит. – и увидел летящий кулак друга, но не стал уклоняться от удара. Инстинкт сработал на принятие…
Удар был хорош. Я упал. Но сознание меня не покинуло. Я слышал крики друзей, звуки потасовки, кто-то кого-то успокаивал… Но я лежал и думал. А он прав! Мой нож достался мне случайно, при непонятных обстоятельствах. По факту это нож того мужика, которого мы нашли в лесу. В тот момент, его мог взять и Рыжий. Но взял его я! И если все происходящие вокруг как-то связанно с этим, то и ответственность только на мне.
Я встал и облокотился на стену. Ко мне подошел Петрович с немым вопросом, но посмотрев на меня озвучивать его не стал. Кузя сидел на полу, обхватив голову руками, рядом стоял растерянный Рыжий. Оба бойца стояли на изготовку по разным концам коридора, на границы территории, где начиналась тьма. Как ни крути, а ребята Петровича свое дело знали. Жаль, что осталось из девяти только двое… Но только двое с нами! А остальные? Не уверен на счет девятого и десятого, пролет первого этажа завалило наглухо, но остальные должны были остаться
