style="font-size:15px;"> – Не будем тянуть кота за, сами догадываетесь, за что! Я предлагаю – двадцать тысяч рублей, – победно оглядел зал кавказец.
– Двадцать две, – тут же потянул вверх руку помятый мужичишка, у которого в кармане была последняя сотня.
– Двадцать четыре, – напомнило о себе второе существо мужского пола.
– Тридцать тысяч рублей, – в очередной раз поднял планку кавказец, посмотрев пристально на Семена Водкина.
Семен понял, что это максимальная сумма, которую готов отслюнить пришелец, и незаметно шепнул Полубоярину: «Кончай торги!».
Полубоярин расплылся в улыбке и засунул палец правой руки себе в ухо. Это был условный знак для подставных. Участники аукциона моментально потеряли интерес к происходящему и перестали тянуть руки вверх.
– Тридцать тысяч – раз! – прокричал на весь магазин Семен Водкин, – Тридцать тысяч – два! Тридцать тысяч – три! Продано!
Кавказец встал, картинно раскланялся с журналистами. Достал из бумажника деньги и под аплодисменты забрал «Тринадцатую книгу» Маркуса Крыми.
Допрос под гипнозом
Маркус стоял рядом с лежащей на полу женщиной.
«Эта четверка на борту самолета оказалась не случайно. Среди них могла быть настоящая шахидка с зашитой в животе бомбой. На Украине пассажиров не просвечивают, поэтому пройти в самолет можно с чем угодно, – думал он. – Если эти дамы связаны с террористами, то они могли видеть друг друга в Ялте. Могли вместе лечиться или приобрести через одного и того же кассира билеты на этот рейс».
Маркус попытался мысленно описать троих. Запомнились глаза с расширенными зрачками. Невнятная речь, истерические крики у двери кабины летчиков с падением на пол.
«А теперь, вспоминаем лица, – приказал сам себе Маркус. – Одна в тонкой прозрачной кофточке – крашеная блондинка. Нос с горбинкой. И это все. Больше ничего не запомнил. Вторая – толстая краснощекая, узкие глазки, в черных брюках. Рыжая. Третья. Брюнетка. Натуральная. Кавказская женщина. Армянка, грузинка, может, чеченка. По-русски говорила с акцентом. Она поднялась с кресла ВИП-пассажиров. Да, она сидела в первом ряду. Когда подбежали стюардессы, она отталкивала их, загораживала проход, не подпускала к тем, кто бесновался у кабины летчиков. На ней было черное платье и черная траурная лента на голове. Теперь вопросы подследственной. Кого из них Лена видела в санатории? Когда и при каких обстоятельствах?».
Маркус подошел ближе к лежащей на полу женщине, поднял ее безжизненную руку и, резко отпустив, заговорил негромко и четко: «Ты слышишь мой голос! Ты слышишь только мой голос! Тебе восемь лет. Ты приехала в лес с мамой, собираешь цветы на поляне. Собирай цветы на поляне!».
Женщина стала на корточки и принялась рвать невидимые цветы, собирая их в букет.
– Молодец. Ты собрала цветы и отдала
