низкую оценку ты не в состоянии заработать.
– Ненависть, злоба, непонимание, недовольство и гнев… Это основные чувства людей, которые будут ими руководить. Возможно, ваша сладкая конфета в виде лекарства и подействует…
– Наша, а не ваша, Кайден, – исправил его профессор, явно раздраженный данной фразой, но Кайден продолжил дальше.
– … на кого-то, но не всех. А если вы устроите игры, то лишь сильнее испугаете народ. Да, система будет держаться, но найдется тот, кто её сломает. Вы должна это понимать, профессор, но вам уже будет всё равно, да? Вы не застанете крах всего.
– Мистер Грин, вы опять забываетесь, – прошипел мистер Форг, а я услышала усмешку Кайдена, и меня внутренне передернуло от неё.
– Говорил же. Правда вам не понравится.
Ненавижу его. Даже сильнее, чем Рована, потому что к последнему я точно знаю, что чувствую, а к Кайдену… Там был целый спектр всех эмоций, когда в один момент он просто прошелся по ним и заставил меня себя ненавидеть.
Сейчас он единственный для кого мне сложно играть безразличие.
Кайден Грин олицетворение всего того, что когда-то было во мне, что осталось во мне, но сейчас так глубоко запрятано, что это никогда не выйдет наружу.
Он – моя тень. Тот, кто ненавидит это место и бессмертие также сильно, как и я.
Глава 4
Шесть лет назад. Возвращение в это адово место.
– Когда ты повзрослеешь, то поймешь, что родители правы, Нора, – Доусон нажал на кнопку на пульте и теперь нас не может слышать Роберт, наш личный водитель, который почти довез до того места, из которого я пыталась сбежать тридцать один раз, – я уже сейчас это понимаю, а ты отказываешься.
– Что понимать, Доусон? Что кто-то решил за меня? Да, бессмертие – это классно, но только в первые пять минут. Ты не задумываешься о том, скольких людей похоронишь? Ко скольким привяжешься?
– Пока ты не сказала, то я об этом не думал.
– Так вот у тебя есть целая вечность, чтобы поразмышлять над моими словами, Доусон, – я отвернулась к окну, не желая продолжать этот бессмысленный разговор.
Он совершенно не понимает меня. Да, сейчас брат радуется. И такое чувство, что из нас двоих старше именно я, а не он, потому что должен понимать, что в этом нет ничего хорошего.
Из-за того, на что в свое время родители дали согласие, теперь мы не распоряжаемся своими жизнями. Я думала, что когда отучусь, закончу эту школу, то поступлю в университет, какой захочу, или… к примеру, уеду путешествовать, но сейчас убедилась, что никакой свободы выбора мне не видать. Мне никто не даст право на спокойную жизнь, о которой я мечтала, когда читала книги или видела рассказы других людей в социальных сетях.
Я бы с удовольствием обменяла бессмертие на свободу. Бессмертие. Так странно думать об этом… Всё ещё не верится и хочется думать, что это лишь сон.
Но когда наш автомобиль останавливается на
