такая романтическая история не совсем соответствует действительности. Матрос-революционер, охранявший членов императорской семьи, собирался выдать их на казнь лишь представителям верховной власти. Он боялся: если допустит, что пленников казнят по приказу мелкого, провинциального севастопольского совета, центральные власти обвинят его в узурпации их права на мщение, и ему придется дорого заплатить за свою ошибку. Если он и спас моих родственников, то не по доброй воле. Судя по свидетельствам очевидцев, он ужасно боялся наступления немцев.
Германские власти предложили моим родным защиту и выразили готовность помочь вдовствующей императрице добраться в Данию, к ней на родину, но их помощь с негодованием отвергли, ведь в то время война еще не закончилась. Затем офицеры царской армии добровольно вызвались охранять вдовствующую императрицу и великого князя Николая Николаевича, своего любимого военачальника. Таким образом, узники благополучно пережили промежуток между отходом германских войск и прибытием союзников. Именно в то время, когда оживились подонки из местного населения, рассчитывая на грабежи и убийства, королева Мария распорядилась доставить членов семьи Романовых в Румынию.
Еще несколько наших родственников оставались к востоку от Черного моря, на Кавказе: великая княгиня Мария Павловна, вдова моего дяди великого князя Владимира Александровича, и два ее сына, Борис и Андрей. Королева Мария предлагала им добраться до побережья, после чего собиралась вывезти их в Румынию. Однако первая группа, чувствуя себя в сравнительной безопасности под охраной своей гвардии и не желая покидать Россию, отказалась от приглашения румынской королевы. Великая же княгиня Мария Павловна много раз откладывала свой отъезд, опасаясь тягот путешествия. Наконец, все они покинули Россию, но вынуждены были уезжать в гораздо большей спешке.
Мы с нетерпением ждали обещанной оккупации союзными войсками северного побережья Черного моря. Родители мужа не могли покинуть Киев, и мы очень беспокоились за них, ведь немцы давно ушли оттуда. В то время сообщение с Киевом было настолько затруднено, что им пришлось ждать, пока союзники очистят область и позволят им уехать. Мы ждали, что они приедут к нам в Бухарест, где мы наконец снова сможем оказаться вместе. Но союзники медлили с оккупацией, потеряв много драгоценного времени. Французы оккупировали Одессу нескоро и без большого желания; результат оказался разочаровывающим. Генерал, командовавший операцией, действовал топорно и бестактно; его штабные превышали свои полномочия и оскорбляли местное население, которое относилось к ним с подозрением. Французские же солдаты соскучились по дому; они с ненавистью относились ко всему, что связано с войной; вполне естественно, они не испытывали ни интереса, ни сочувствия к бедам других. К тому времени люди привыкли к кровопролитию, жестокости и ужасам; ничто больше не вызывало их возмущения, их чувства онемели.
Ранее
