ерждалось, будто написал свою книгу исключительно с целью создания неприемлемых условий нахождения на троне последнего из Габсбургов.
Такое предположение ошибочно. Я категорически отрицаю утверждение о том, что искренне и всем сердцем желаю присоединения немецкой Австрии к Германской империи. Наоборот, я лелею надежду на то, что мое описание существовавших взаимоотношений поможет исправить в некотором роде ошибочные суждения о достижениях нашего союзника в мировой войне. В этом смысле я, возможно, и высказался за присоединение. Но то, что я намеренно нацелил на это свои суждения об отдельных личностях, и в частности об императоре Карле, никоим образом действительности не соответствует. К тому же различные публикации, появившиеся после выхода в свет моей книги, не только подтверждают правоту моего описания императора Карла I, но и доказывают, что я мог бы, не искажая истины, прибегнуть в некоторых случаях и к гораздо более грубому изложению материала.
Насколько мне известно, убежденные австрийские монархисты выступают против моего описания императора Карла I. Однако я решительно не согласен с их утверждением о необходимости искажать факты в угоду сторонникам монархии. Ведь в таком случае мое намерение написать в меру своих возможностей правдивую книгу изменилось бы на противоположное. А без упоминания о неблагоприятных инцидентах по вине императора Карла I осуществление моих стремлений становилось невозможным.
У меня нет ни малейших оснований ставить свое поведение в зависимость от мнения об императоре Карле 1. Я стремился добросовестно и с величайшим усердием выполнить свои служебные обязанности в интересах Австро-Венгрии и ее правителя. Я изо всех сил старался не верить в то, что император Карл I вел нечестную игру, и рассчитывал помочь ему, передавая не совсем достоверные сведения об Австро-Венгрии и ее правителе моему куратору и высшему немецкому армейскому руководству. Однако своими аферами кайзер злоупотребил моим доверием, и узы, связывавшие меня с императором Карлом I, в конце концов разорвались. И произошло это отнюдь не по моей вине. При этом вполне вероятно, что я осознал бы свое заблуждение значительно раньше, если бы отношения между Австро-Венгрией и Германией во время Первой мировой войны были представлены противной стороной детально и объективно. Однако поскольку этого не произошло, а тенденциозно составленные донесения только исказили реальную картину, то я решил поведать то, что и должен был сказать.
Введение
8-му армейскому корпусу, начальником штаба которого я тогда был, в 1914 году предстояло провести очередные императорские военные учения и показать свою боевую выучку Верховному главнокомандующему в присутствии целого ряда высокопоставленных лиц, в том числе и короля Бельгии Альберта 1. Подготовка к маневрам шла полным ходом, и в июне мы с командиром корпуса генералом Эрихом Тюльффом фон Чепе унд Вайденбахом приняли участие в инспектировании войск. Все шло своим чередом, и ничто не нарушало спокойную, мирную обстановку до тех пор, пока до нас не дошло мгновенно разнесшееся по всему миру известие о подлом убийстве в Сараево наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца Фердинанда.
В свое время я многие годы возглавлял австро-венгерский отдел в Большом Генеральном штабе и довольно хорошо разбирался во внутренних делах Дунайской монархии. Поэтому у меня сразу же возникли серьезные опасения относительно того, что это гнусное преступление может привести к весьма серьезным последствиям. Я понимал, что Дунайская монархия сама вычеркнула себя из числа великих держав травлей сербов, что и подготовило почву для организации кровавой бойни.
Вначале все оставалось спокойным, и мы, солдаты, уже стали надеяться на то, что дипломаты нашли пути к достижению компромисса. При этом я настолько уверился в отсутствии угроз для мира, что взял в июле краткосрочный отпуск и отправился на отдых в Силезию. Во время поездки к месту проведения отпуска до меня дошел текст ультиматума Австро-Венгрии в адрес Сербии. Я не сомневался, что Сербия, опираясь на поддержку России, не примет требования ультиматума и что Германия, оставаясь верной союзническому долгу, выступит на стороне Дунайской монархии. Поэтому и решил ускорить свое возвращение к месту службы и своевременно предпринял в Кобленце соответствующие меры по форсированию мобилизационных мероприятий 8-го армейского корпуса.
Между тем Германия не хотела войны, и тем более ее провоцировать. Она не стремилась к увеличению своей территории и свыше 40 лет являлась приверженицей мира, хотя и имела достаточно много благоприятных возможностей для развязывания войны за пределами своих границ. Она проводила политику, которую можно назвать как угодно, но только не воинственной. Ведь император Вильгельм II желал до конца своей жизни выступать в качестве посланца мира, и всем было известно, с каким тяжелым сердцем он пошел на одобрение мобилизационных мероприятий.
Я прослужил в Генеральном штабе 13 лет на многих должностях, отвечая за самые разнообразные направления, и однажды все же был вынужден столкнуться на своем жизненном пути с воинственными намерениями Германии. Однако
