и сел читать. В нем была описана философия и идея компании. Это напомнило мне присягу, которую я давал в армии. Все четко, торжественно и понятно. Помимо философии ЧВК «Вагнер» в контракте были требованию к поведению. Употребление алкоголя, наркотиков, мародерство, насильственные действия в отношении мирных граждан автоматически рассматривалось как тяжкое преступление. Это было справедливо и понятно. Армия без жесткой дисциплины, это просто толпа людей. Страх за свою жизнь преодолевается только еще большим страхом, или великой сверхидеей, которой ты становишься одержим до такой степени, что перестаешь думать о себе и начинаешь думать о человечестве.
В числе прочего был запрет на отступление. Отступления были разрешены, когда у противника превосходящие силы – очень разумно отступить, чтобы перегруппироваться и снова пойти вперед. Но бегство с поля боя без объективных причин, как и дезертирство, карались жестко. Пока я читал эту часть контракта, я невольно кивал головой в знак согласия. Меня наполняла ясная уверенность в правильности написанного. Дальше следовала строчка, которая стала красной чертой, за которой заканчивались шутки и начиналась настоящая жизнь во время боевых действий. Контракт подразумевал написание завещания, в котором мне нужно было указать людей, которых контора должна оповестить о моей смерти, указанием места, где бы я хотел быть похороненным и указание, кому я завещаю причитающиеся мне выплаты. Эта часть в контракте была, как паутина в лесу, которая внезапно налипла на лицо и заставила остановиться. Я невольно завис и стал думать, кому я действительно, по-настоящему нужен. Ребенок живет за границей, ни в чем не нуждается. Есть племянница – но у брата тоже все отлично с деньгами.
– По правде сказать, какое мне дело кому достанутся деньги, когда я погибну, – подумал я и вписал имя отца. – Вот сейчас я поставлю под этим контрактом галочку, и все. Это последний шанс отказаться, – я прижал ручку к бумаге и поставил свою подпись.
С утра нас заселили в огромные палатки, в которых проживало по пятьдесят человек. В палатках рядами стояли двухэтажные нары. Слева от входа располагалась буржуйка для обогрева и были натянуты веревки для сушки вещей. С первой минуты нас стали готовить к полевым условиям и полному отсутствию каких-либо удобств. Слава Богу, что в Краснодарском крае было тепло. После уютной квартиры в Москве с белыми простынями пришлось быстро перестраивать свое мышление на спальный мешок и запахи мужского общежития. Мой внутренний вояка снисходительно похлопал по плечу моего гражданского.
– Не ссы, самому страшно.
– Может…
– Нет! – резко оборвал его вояка. – Привыкай боец.
В тот же день я познакомился с Темой из Питера. В сорок лет он выглядел как спокойный и добрый тюлень – метр девяносто ростом и сто двадцать килограмм веса. Он и лагерь подготовки «вагнеровцев» в моем представлении не могли существовать в одной вселенной. Он тоже воевал во вторую чеченскую компанию и служил в ВДВ. Мы разместились с ним
