двум автоматчикам в дверном проеме. – Свернули с железной дороги. За нами странный тип увязался. Не отстает и не обгоняет. Вот мы и решили от греха подальше свернуть в лес.
Братья переглянулись.
– Выходите на свет, – приказал Сашка и отошел на несколько шагов назад. – И поднимите руки вверх.
Незнакомцы вышли из клуба и сделали, как было велено. Пашка пошарил рукой наощупь по их одежде в поисках оружия, но кроме маленького складного ножика ничего не нашел.
– Я же говорю, челноки мы, – улыбнулась незнакомка. – Не бандиты.
– В этих что? – Пашка указал глазами на стоящие на земле рюкзаки.
– Как что, товар, конечно, – женщина уже совсем осмелела. – Меня Светлана зовут, а это мой муж Михаил. Вы, ребята, извините, что забрели на вашу территорию, но нам и вправду нужно отсидеться. Давайте перекусим чего-нибудь, да мы пойдем дальше.
Близнецы снова переглянулись.
– Мы угощаем, – добавил Михаил.
***
– Никуда я вас не отпущу на ночь глядя, – встала в дверях Лидия Михайловна. – Тем более на чердаке вам уже постелили матрасы с подушками и одеялами. Будете спать одни, всех бродяг, эмм… Я определила… В другое место.
– Решено, остаемся, – ответил Борис Валентинович. – Вот только в Бякино нас могут спохватиться и прийти на выручку, ты уж предупреди своих.
Незаметно для всех стемнело.
Друзья залезли по деревянной лестнице на чердак и устроились на своих матрасах. Помещение под крышей казалось уютным и безопасным. На полу слой сухой соломы, а на стропилах – пустые ульи ос. Хотя импровизированные лежанки придвинуты к горячей кирпичной трубе печи, находящейся в зале ожидания на первом этаже, все равно было прохладно. Чердак полностью продувался через небольшое окошко с деревянной ставней с одной стороны и дверной проем без двери с другой. Маша встала, закрыла деревянную дверцу окошка на крючок и легла обратно.
Друзья лежали молча и смотрели на тусклый свет керосиновой лампы, заботливо выданной смотрительницей во временное пользование.
– Что думаете? – поинтересовался вдруг Борис Валентинович.
– Жалко детишек, – тихо ответила Мария и повернулась на бок в сторону мужчины.
– А мне мать их жалко, – добавила Ю и тоже повернулась к соседям по матрасам. – Даже не знаю, что бы со мной стало на ее месте. Наверное, пошла бы вдоль рельс куда глаза глядят и на колени упала перед Сидоровичем.
– Ага, он бы тебя сразу определил в рабство, – в глазах Маши отражался свет керосинки. – И детей своих точно не увидела бы больше. Не стал бы связываться со слабым человеком. Может, пообещал бы чего поначалу, дабы сама на всё была готова, а потом, наигравшись вдоволь, отдал бы на растерзание своим шнырям.
– Откуда такие выводы? – спросила Ю. – Ты же мало с ним знакома, в основном с его покойным папашей терлась.
– Фу, что за выражение «терлась», –
