нет. Нет такого.
– Эйнар Раш-Ахшарон.
– Ммм, нет.
– Эйнар Найриди?
– Нет.
– Эннарриан Найриди?
– Нет, кого мы ищем? – Жалобно спросил Макс.
– Старого знакомого.
Я кисло смотрела вдаль, сидя на краю обрыва на траве и приводя дыхание в порядок. Макс смотрел туда же, и его взгляд был не по годам печальным.
– Давно это случилось?
– Десять лет назад. – Он сразу же понял, что я спрашиваю о его жене. – Мне кажется, я осмыслил и справился.
Справился? Поэтому у тебя полный гараж шаттлов с женскими именами? Я всё-таки не сказала этого вслух, это было бы слишком жестоко.
– А как ты справляешься? – Всё-таки спросил он.
– Иногда я утешаю себя тем, что каждая душа сама выбирает, сколько и как ей жить в этом воплощении. И как бы мы их ни любили, мы не можем на это повлиять.
– Ты что-то говорила про Зал Памяти?
– Точно, – улыбнулась я. – Тело умирает, душа попадает в Зал Памяти. Если это нормальная душа, не такая, как я. Смотрит, как много она накосячила в той жизни и назначает себе следующие испытания, чтобы искупить прошлое. Что-то исправить или научиться чему-то новому. Пережить новую боль.
– Не зависимо от возраста? – Макс сглотнул.
– Молодость – всего лишь возраст тела. Это быстро проходит. А души – очень старые, и, поверь, успевают накосячить не мало. Главное, что нужно помнить. Никто никого не наказывает. В Зале Памяти ты не имеешь никакой возможности избежать закона всемирного равновесия, каждый сам назначает себе программу следующего воплощения.
Здесь и болезни, и предназначение, и отношения, и скоротечность жизни. Люди забывают это все после рождения, им кажется, что ими руководит некая жестокая судьба, но в действительности – они всё решают сами. Это просто надо уважать. И я уважаю.
– А как же ты?
– А я ненормальная душа и была в Зале Памяти только один раз. Для меня все эти тела – как одно длинное-длинное воплощение.
– Но ты ведь тоже что-то искупаешь.
– В яблочко.
– Поэтому всегда «из хороших парней»?
– Быть на стороне добра и быть добрым – разные вещи. Иногда очень добрые люди бывают глупыми и начинают действовать «на благо» зла, если можно так выразиться. Их вина только в их глупости. А иногда злюки, вроде меня, просто понимают, что никогда нельзя сдаваться. Что если не быть за «хороших парней», то и жить незачем. Но праведная гневливость вовсе не делает тебя добрым.
– Да, я заметил. – Хихикнул Макс. – Ты когда-нибудь кончала с собой?
– Было дело. – Ухмыльнулась я. – Только в этом нет никакого смысла. Всегда попадаешь туда же, откуда хотел сбежать. Только каждый раз – в гораздо худшие условия. Хуже, и хуже, и хуже. Если хочешь что-то исправить, то только не так. Только деланием добра. По-другому не получается, я не раз проверяла, поверь.
– То есть далеко не один? – Хитро спросил он.
Я
