выглядела взволнованной, взъерошенной и невыспавшейся, но даже это странным образом ей шло. Маня понимала, что видит визуализацию собственных предпочтений, и не удивлялась. В конце концов, кукухотерапевт нужен именно для того, чтобы внятно объяснить такие вещи перед двухчасовым сексом на кушетке.
– Хочешь не второй, а третий таер? – спросила Офа, как только они отдышались.
– Кто ж не хочет, – хмыкнула Маня. – А у тебя что, есть лишний?
– Есть, – кивнула Офа. – Пожалуйста, слушай и не перебивай…
Мане показалось, что они поменялись ролями – теперь долгую и путаную историю рассказала Офа, а сама Маня как бы стала кукухотерапевтом, изредка задающим вопросы.
Услышанное было невероятно.
У Гольденштерна начались проблемы. Причем серьезные.
– В баночной вселенной существует баланс власти, – объяснила Офа. – Про это мало кто знает, потому что вопрос не касается никого, кроме тех, кто в самом низу… В смысле, на самом верху…
– Я поняла, – сказала Маня.
– В общем, – продолжала Офа, – против Прекрасного устроили заговор.
– Кто? – спросила Маня, чувствуя, как замирает сердце.
– Акционеры и наследники. Члены семьи. Все они давно в банках – и хотят захватить его собственность. У Прекрасного хотят отнять «TRANSHUMANISM INC.» Это рейдерский путч.
– И что теперь будет?
– Путч, конечно, ликвидируют. Он незаконный и так далее – никаких шансов при честной игре. Все легальные процедуры уже запущены и займут недели три. Но если Прекрасного за это время банально отключат от жизнеобеспечения и его мозг умрет, собственность автоматически перейдет к семье. То есть к тем, кто этот заговор начал. А в заговоре, кроме семьи, участвуют почти все баночники, обеспечивающие безопасность Прекрасного… И в этом самое плохое.
– Но разве с Прекрасным могут такое сделать? Ведь будет… Будет революция!
– Какая революция? Про Прекрасного у вас даже вспоминать нельзя. Никто не пикнет. А в банках все перестроятся под новых хозяев и смолчат. Мы все в гостях у «TRANSHUMANISM INC.»
– То есть что, можно вот так просто взять и сковырнуть самого главного… самого нижнего…
– А ты как думала. Прекрасному не на кого положиться. Совсем. И он обратился ко мне…
– Почему к тебе?
– Я долго была его личным терапевтом и любовницей, – сказала Офа. – Мы знакомы больше сотни лет. Но при этом я не член его внутреннего круга и никак не связана с семьей… Обо мне никто сейчас не думает. Когда Прекрасному будут отсекать пути к отступлению, про меня просто не вспомнят.
– А я зачем?
– Понимаешь, – сказала Офа, – в нашем подземном мире все в конечном счете упирается в реальные физические руки, которые могут что-то сделать с банкой. Про это не любят вспоминать, но это так. Прекрасный не верил
