мы когда-то спали вместе с ним. Тогда я даже воображала, что буду спать на этой кровати до конца своих дней…
– Нет, Электра! Ты Не Позволишь Ему Снова Причинить Тебе Боль. Ни За Что! Блин! Хватит С Тебя Унижений!
Я позвонила консьержу и велела ему скатить коробки вниз.
– Разрешаю забрать себе все, что вам понравится, для своих жен или девушек. Все содержимое обеих коробок в вашем полном распоряжении. А все, что не нужно, отправьте в какой-нибудь благотворительный фонд, – проинструктировала я портье, когда он опять водрузил коробки на свою тележку.
– Хорошо, мисс Деплеси. Так и сделаем. Большое вам спасибо.
Я вышла на террасу, держа в руке конверт с письмом от Митча, которое он приложил к отправляемому им багажу. В другой руке я несла книжечку картонных спичек. Чиркнула спичкой и сожгла конверт, даже не вскрывая его. После чего снова вернулась в комнату, подошла к бару и плеснула себе немного водки с тоником и льдом. В конце концов, я вполне заслужила такое маленькое послабление. Но, несмотря на все свои старания направить мысли в другое русло, не думать об этих проклятых ящиках с моими пожитками, а лучше порадоваться хорошей новости, что отыскалось наконец письмо отца, я ничего не могла с собой поделать. Снова и снова я рисовала в своем воображении картины того, как Митч возвращается в свой дом в Малибу после завершения гастрольного тура. И вот, зная, что его невеста может нагрянуть к нему в любой день, он выгребает из дома все мои вещи, уничтожая всякую память обо мне, как будто меня и не было в его жизни.
Я сделала еще один большой глоток, а потом повторила порцию. В конце концов, это же не кокс, а только водка, так почему нельзя? Какое-то время я отрешенно пялилась на конверт с папиным письмом. Оно по-прежнему лежало на журнальном столике и безмолвно тикало, словно бомба с заведенным часовым механизмом.
– Открыть мне тебя? – обратилась я к конверту.
А потом подумала, что все мои сестры благодаря тем письмам, которые оставил им отец, уже вытащили свои счастливые билетики и обрели вполне благополучное будущее. После чего хлебнула еще один мегаглоток водки, схватила конверт со стола и вскрыла его.
Атлантис
Женевское озеро
Швейцария
Моя дорогая Электра…
– О боже! – выдохнула я, чувствуя, как мои глаза сами собой наполнились слезами и слова стали расплываться передо мной.
В глубине души я сильно сомневаюсь в том, что ты вообще станешь читать это письмо: наверняка зашвырнешь его куда-нибудь, отложишь на потом, а может, и вообще сожжешь его, не распечатав конверт. Не знаю, не знаю, какой вариант ты предпочтешь: ты же у меня самая непредсказуемая из всех моих дочерей. Но, по иронии судьбы и самая беззащитная и ранимая.
Электра, знаю, наши с тобой отношения всегда складывались непросто: мы оба сильные, решительные и независимые личности. Потому между нами случались и стычки. Однако мы с тобой из той породы людей, кто умеет любить страстно
