ты плачешь? – ласково интересуется моя девочка.
Смотрит на меня своими карими глазами, будто в самую душу заглядывает. Они у неё точь-в-точь, как у отца, которого моя малышка никогда не видела.
– Всё хорошо, – шмыгаю носом и быстро вытираю влагу со щёк, скрывая следы своей слабости.
Мы сидим на лавочке в сквере частной клиники, филиал которой совсем недавно открыли в станице. С неба крупными каплями срывается дождь, и это значит, что в наше новое убежище нам придётся ехать на автобусе.
А ведь можно было бы немного прогуляться, здесь недалеко, но позволить, чтобы моя дочурка промокла, я не могу, поэтому беру её бархатную ладошку в свою руку и вместе с дочкой иду к автобусной остановке.
Ева не любит общественный транспорт, особенно в последнее время, когда стала бояться всего, чего только можно. Но другого выбора у нас нет, поэтому пройдя в автобус и усадив дочку к себе на колени, я принимаюсь отвлекать её разговорами.
– Мамочка, а почему этот дядя на нас так смотлит? – спрашивает Ева, кивком головы указывая на парня, сидящего напротив нас.
Коротким взглядом сканирую напугавшего моего ребёнка пассажира, но незнакомец тут же отворачивается.
Всю оставшуюся дорогу исподтишка слежу за парнем. То ли мне страх дочки передался, то ли этот странный человек и в самом деле за нами следит – не знаю.
Глупо это всё, конечно, кому мы нужны?
Я – обычная продавщицы, точно никому ничего плохого не сделала.
– Мамочка, а мы опять туда пойдём? – спрашивает дочка, едва мы покидаем душный автобус.
Говоря «туда» она имеет в виду нашу съёмную хатку, находящуюся на окраине станицы. На приёме у врача дочка сказала, что ей здесь не нравится, поэтому специалист посоветовал нам сменить жильё.
Будто это так просто.
– Малыш, – я останавливаюсь и присаживаюсь перед Евой на корточки. Беру её обе ладошки в свои руки, слегка сжимаю. – Мне тоже здесь не очень нравится, но какое-то время придётся… – замираю на середине предложения, потому что замечаю за забором углового дома какое-то движение.
Присматриваюсь и вижу того парня из автобуса.
– Пойдём, малыш, домой, – произношу растерянно.
Так и не договорив с дочкой, завожу её скорее во двор.
Сердце в груди колотится, как бешеное. Мне очень страшно, потому что теперь я отчётливо понимаю: этот незнакомец и в самом деле за нами следит.
Радует, что Ева не спорит и не вредничает. Послушно проходит внутрь нашего съёмного жилья, сама расстёгивает босоножки, снимает их и ставит на небольшую деревянную полочку, заменяющую нам обувницу.
– Олечка, – выбегает в прихожую мама, – как, как сходили? Что сказал врач? – спрашивает взволнованно.
– Не волнуйся, мам, – пытаюсь успокоить. – Всё в порядке, – не спешу говорить о том, что сказал врач.
– Точно? – с подозрением заглядывает ко мне в глаза.
Чувствует
