многозначительно замолчал. Служанки не издавали ни звука, и я подумала, что они там от страха попадали в обморок.
– Думаю, мораль истории ясна, – заключил Вэйдун.
Ему никто не ответил, и он коротко рассмеялся.
– Что такое? Нечего сказать? Но вы же так любите поговорить!
– Простите, принц! – тут же взмолились служанки, и я услышала их всхлипы и сдавленные рыдания. – Мы больше так не будем! Мы и впрямь гадкие женщины!
– Конечно, времена изменились и я не могу казнить вас за злые сплетни, но это не значит, что ваша выходка останется безнаказанной.
– Нет, пощадите, принц! – заплакали они навзрыд.
Я испугалась, что Вэйдун сейчас их покалечит – мало ли чего от него ждать, – поэтому выскочила из-за поворота и, налетев на него, оттолкнула в сторону.
Три зареванные сплетницы сидели на коленях и со страхом взирали на принца.
– Ты что вытворяешь? – удивился он.
– Пусть ты и принц, но нельзя просто взять и побить девушек за длинные и злые языки! – возмутилась я.
– Побить? – переспросил он. – Я хотел их уволить.
– Нет, принц! – зарыдали девушки. – Лучше побейте нас, только не увольняйте!
– А? – нахмурился Вэйдун.
– У нас семьи, младшие братья и сестры, которые не проживут без нашего жалованья!
– Тогда как вы смеете сплетничать, раз так дорожите этой работой? Такими темпами вы сами скоро станете куртизанками.
– Мы больше не будем. Госпожа Кара, простите нас за такие слова. – Зареванные и полные мольбы глаза обратились ко мне. – На самом деле мы вам просто завидуем, оттого и болтаем ерунду!
– Ай, – фыркнул принц, махнув рукой. – Я сообщу госпоже Цинь, пусть она сама решает, что с вами делать. Но в любом случае хочу, чтобы впредь вы знали, что принцесса Кара – моя сестра. Ее статус в этом дворце равнозначен моему, поэтому относи́тесь к ней, как отно́ситесь ко мне.
– Мы поняли! Простите, принцесса Кара, такого больше не повторится, мы все поняли…
– Так-то они сейчас заговорили, – всплеснул руками Вэйдун.
Вся эта сцена мне совсем не нравилась, а разбирательство, которое устроил Вэйдун, тем более. Я взяла его под руку и поспешила увести подальше, чтобы поскорее забыть случившееся, как страшный сон.
– Уж лучше бы я сама на них наорала, – недовольно сказала я.
– Этот дворец отныне твой дом, и я не позволю, чтобы о тебе говорили подобное, – ответил Вэйдун.
– Я не хочу, чтобы ко мне хорошо относились только потому, что ты так приказал.
– Если бы ты на них наорала, вряд ли они стали бы хорошо к тебе относиться.
– Ладно, нет смысла сейчас спорить, – оборвала я. – Что сделано, то сделано.
Мы поспешили в темницу, где держали Тугана. Надзиратели сразу поняли, к кому мы пришли, поэтому без разговоров проводили
