не я. Двое наших друзей убиты. Я не вижу причины для смеха, – ответил я ему.
– И я. И я, – пробормотали остальные, потому что сердца наши были печальны.
Ну что же, Головорезов мы больше не видели. Настало утро. Мы всю ночь шли по равнине, далеко уйдя от реки, и с рассветом свернули в долину, подстрелили оленя, хорошо поели и легли спать, несколько позволяла мне моя рана. Однако, она уже не очень сильно болела. Оттуда, ночь за ночью, мы шли обратно, и на семнадцатое утро подошли к форту Конрад. Много Хвостовых Перьев убеждал нас присоединиться к нему во время победных песен и танца скальпа, во время которого он собирался танцевать со скальпом Белой Собаки, крича о том, что он убил худшего из Головорезов.
Прибежали, чтобы встретить нас, женщины; мужчины, которым бежать было несолидно, подошли позже. Было много радости по поводу того, что сделал Много Хвостовых Перьев. Но пришли и вдовы Белой Антилопы и Маленькой Выдры. И в лагере был траур. Один только наш предводитель был рад тому, что мы сделали во время этого набега на Головорезов; но все мы знали, что просто сделали то, что должны были быть сделать, чтобы избавить пикуни от их старого врага – Белой Собаки3.
Опубликовано в «Грейт Фоллз Трибьюн» 8 и 15 ноября 1939 года
Глава вторая
Бизоньи шкуры
Последний торговый лагерь пикуни
Форт Конрад состоял из двух соединявшихся между собой рядов строений, вытянувшихся параллельно реке примерно в пятидесяти футах от нее, которые с западного конца были соединены конюшней и корралем. В южном ряду были конторы, торговые залы, склад и одна жилая комната. Остальное жилье было в северном ряду. Летом 1879 года там жили Кипп, его жена, Двойной Удар, их приемные дети, Уильям и Мэгги Фицпатрик, мать Киппа, Земная Женщина, и ее близкая давняя подруга, Женщина-Ворона, клерк Хайрем Д. Апхем, его жена, Женщина-Копье, Фрэнк Пирсон и Чарльз Роуз, работники-метисы, моя жена, Красивый Щит, и я. Мне было и хорошо, и грустно. Два года назад я получил от мамы и опекуна разрешение отправиться на запад, чтобы поохотиться на бизонов, дав твердое обещание вернуться осенью, чтобы продолжить учебу в военной академии Пикскилл, готовящей к поступлению в Вест-Пойнт. Но слово я не сдержал: дикая, свободная жизнь Запада так притягивала меня, что вернуться я не смог.
Тем летом 1879 года пикуни, которых в нашем бюро называли черноногими, стояли лагерем вокруг агентства на Барсучьем ручье, в тридцати милях к западу от нас. Их сородичи, Кровь и черноногие, были в провинции Альберта, на реке Живота, которую потом назвали Кривой. Несколько вигвамов пикуни стояли рядом с нами и охотились на антилоп, все еще многочисленных в этой части страны. Предыдущей зимой Кипп ездил торговать с пикуни в горы Медвежьей Лапы (Малые Скалистые), и торговля была весьма успешной, а теперь, в августе, прибыли Белый Теленок, Маленький Пес, Бегущий Журавль, Маленькое Перо и другие вожди пикуни, чтобы обсудить с ним, где они будут охотиться и торговать следующей зимой. Некоторые склонялись к тому, чтобы снова пойти к горам Медвежьей Лапы,
В 1939 году мистер и миссис Щульц посетили индейцев племени ассинибойнов в форте Белкнап и там познакомились со старым ассинибойном по имени Возвращающийся Охотник, который был членом отряда Белой Собаки во время его смерти. Возвращающийся Охотник был на самом деле одним из немногих, кто ушел оттуда живым. Апикуни и Возвращающийся Охотник восстановили все подробности сражения и убийства Белой Собаки, каждый говорил на своем языке (язык черноногих Апикуни знал в совершенстве), при этом оживленно жестикулируя, как видела госпожа Щульц. Они обговорили все детали, и Апикуни воспользовался возможностью проверить все факты, установив точное время и место этих событий с точки зрения ассинибойнов.
