нервную, но счастливую улыбку, раз за разом перечитывал всего-навсего два слова: «возвращайся скорее». Это было сообщение Юлии.
Я выдержал испытание, не поддался соблазну! Вне всяких сомнений: теперь она будет моей. Я ещё раз посмотрел с сожалением на окно и понял, что возвращаться туда мне теперь совершенно не хочется. Жизнь порой закладывает непредсказуемые виражи, и, возможно, я смогу когда-нибудь отплатить Ясне за её доброту и, кто знает, помочь ей изменить свою жизнь к лучшему, но сейчас я хочу быть один и думать только о своей возлюбленной. Я резко развернулся и пошёл в гостиницу.
Но через несколько минут посреди тёмной улицы меня остановил чей-то резкий нахальный окрик:
– Эй, патриций!
9.
Я с восхищением смотрю сквозь треснувшее стекло выцветшего окошка на невесту: она стоит в длинном, до самой земли, белом сарафане, украшенном витиеватым красным узором и тесьмой, перевязанном шерстяным поясом, голову её накрывает венок из сухих листьев и веток. Она стоит, смиренно (потому ли, что так полагается, или из-за молодости и смущения) склонив голову, и держит своего суженого за руку. Тот выглядит под стать ей: в таком же ключе рубаха и свободные штаны, те же узоры на них, такой же венок на голове, а перед ними стоит высокий деревянный идол, среди резного орнамента на котором просматривается изображение солнца. Гости поют песни и, пританцовывая под этнические мелодии, водят круги вокруг молодожёнов. Седовласый старец произносит торжественную речь, и в конце её два совсем ещё юных мальчика и две таких же девочки набрасывают на молодых полупрозрачную вуаль с изображением всё того же солнца. Солнца, которое улыбается и освещает своими лучами жизненный путь двоих, посвятивших друг другу свои сердца. Это настолько же старомодный обряд, насколько и чарующий своей самобытностью, чистотой, такой непосредственный, такой искренний – в единении с традициями, в нём нет места фальши и пафосу, и этим он прекрасен. И даже природа радуется этому событию, даря на удивление погожий осенний день. И вот вуаль соскальзывает, и молодые, поцеловавшись, обнимаются – невеста через объятия отдаёт себя своему супругу, и в этот момент я явственно вижу, как она смотрит в мою сторону, и понимаю, что её взгляд полон влюблённости в меня, он несёт видимое сожаление. Но я не испытываю взаимного чувства и ответного сожаления, её немой вопрос не вызывает у меня чувства неловкости, потому что в душе моей зияет пустота, в которой торжествуют личные переживания и нервный срыв. Несмотря на это я способен почувствовать радость за девушку, словно она моя родная сестра, и единственное, что оставляет осадок в моём сердце – добрая зависть и желание оказаться с Юлией на их месте или рядом с ними.
Когда-нибудь я обязательно напишу автобиографию и одну из глав назову «Женщины в моей жизни». Именно, это будет самая интересная, самая эмоциональная и, должно быть, самая сентиментальная часть моего труда, и неспроста – столько переживаний, такой широкий спектр чувств, такие разные жизненные неурядицы были испытаны мной из-за представительниц прекрасной половины человечества. Одна каким-то
