печени. Так же частицы осели в мягких тканях. Так же, – запнувшись, Жора перевел дыхание: – я запросил медкарту Титовой. Значительно понижен гемоглобин и повышены печеночные пробы.
– Это похоже на хроническое отравление цианидом. – задумчиво констатировала Виктория Георгиевна.
– Еще в карте было обозначено, что Титова жаловалась на постоянную усталость и сонливость, рассеянность. Но, несмотря на плохие результаты периодического медосмотра, врач допустил ее к работе.
– Кто-то травил ее на работе, если яд был в кофе. – отозвался взрослый седоватый мужчина, сидевший рядом с Улановой: – И откуда на ее руках топливо? Она же не занималась заправкой самолетов.
– Причем очень умело травил. Смертельная доза от семнадцати миллиграммов на килограмм массы тела. – продолжила Виктория Георгиевна: – А керосин, возможно, попал на ее руки в процессе досмотра техники.
– Ее травили постепенно. Но в то утро предел был достигнут, и Титова умерла прямо за рулем. Накопительный эффект. – Жора захлопнул папку.
– Теперь нужно найти того, кто это сделал. – Уланова глянула на Горазде и Жуковского, которые уселись рядом, а затем перевела взгляд на Барсову: – А у вас что?
– При обыске был обнаружен личный дневник погибшей. – начал Жуковский, поглядывая на коллег: – Мы с капитаном Горазде вчера начали изучать его. По делу ничего существенного пока, но уже можно составить психологический портрет погибшей.
– Так? И? – Уланова заинтересованно вскинула бровями.
– Разрешите дать слово нашей новенькой? – Саша улыбнулся. Виктория Георгиевна одобрительно кивнула: – Капитан Горазде, прошу. – начальница оценивающе посмотрела на девушку. Нет, она буквально впилась ледяными глазами, как выжидающий хищник. Кетеван стало неловко. Неуверенно встав, капитан выдохнула, и осмотревшись поняла, что все присутствующие, ожидающие уставились на нее. «Жуковский! Ну сволочь!» – подумалось Кете. Но эта мысль отозвалась теплом. Заметив взгляд Александра, она смягчилась. Он смотрел на нее с улыбкой, и такой поддержкой, будто она не доклад делает, а выступает на Олимпийских играх, а он ее главный болельщик. Отведя взгляд на начальницу, Кете начала: – Погибшая, мягко говоря, личной была неоднозначная. В дневнике описывала малоприятные вещи. Убийство брата, брошенный в роддоме ребенок, радость от смерти матери, убитая собака бывшего возлюбленного. Так же к этому добавим опрос ее коллег, она была конфликтная. Сегодня мы продолжим изучать дневник, возможно найдем то, что поможет в раскрытии преступления. – по мере того, что рассказывала Кете, сидящие в кабинете удивленно переглядывались.
– Ну ничего себе! – откуда-то донесся полушепот. Кете терпеливо смолкла. Уланова насупилась и махнула рукой: – Ну-ка! Тихо! – гомон в кабинете стих, и Кете смогла продолжить: – Если она была таким плохим человеком, очевидно, что у кого-то из ее окружения
