на успех в новой битве с Наполеоном, сохранившим в неприкосновенности свой «НЗ» – Гвардию – русским не приходилось: «… нет возможности провести артиллерию по причине обрывистых берегов и крутой горы» – делился потом Дмитрий Сергеевич в разговоре с генерал-губернатором Москвы Ф. Ф. Ростопчиным по поводу отсутствия приемлемой позиции для сражения под стенами Москвы.
…Между прочим, в своем письме жене Марии Павловне Оболенской после Бородина и оставления Москвы Дохтуров, написал несколько любопытных строчек, характеризующих некоторые стороны весьма «непрозрачной» (неоднозначной) личности Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова – этой по определению Бонапарта одноглазой «старой лисицы севера»! «…Кутузов со мною весьма ласков, – пишет Дохтуров, – но зная его очень хорошо, немного надеюсь на его дружбу. Впрочем, Бог с ним… (…) Ты знаешь, душа моя, что я во время последнего сражения командовал 2-ю армиею на место князя Багратиона, как он был ранен; после же сражения, когда Кутузов узнал, что я моложе Милорадовича (имеется ввиду старшинство в генеральстве: Милорадович стал полным генералом на полгода раньше – 29.09.1809 г. против 19.04.1810 у Дохтурова – Я.Н), то очень передо мною извинялся, что должен армию, как старшему, перепоручить ему…». Впрочем, в который уже раз повторимся, что в армейской касте всех времен и народов вопросы славы, чинов и наград всегда были больной темой… Не так ли…
Потом была очень темная история с поджогом Москвы, который Дмитрий Сергеевич переживал очень сильно.
Некоторые историки прямо указывают, что это было сделано по приказу Ф. Ф. Ростопчина и с… ведома М. И. Кутузова. Но на последнем – хитроумном «Ларивоныче» – эта «вина» лежит несколько опосредованно: прикрывшись в прямом и переносном смысле грандиозным пожаром, «старая лисица севера», очень умело запутала следы (и Мюрат, и Бессьер, и Понятновский долго не могли разобраться куда же ушли русские!?) и благополучно завершила Тарутинский маневр на перекрытие южных регионов России. Много знавший нюансов той войны Алексей Петрович Ермолов так охарактеризовал поджог столицы: «Собственными нашими руками разнесен пожирающий ее пламень. Напрасно возлагать вину на неприятеля и оправдываться в том, что возвышает честь народа».
Царь был очень недоволен потерей своей древней столицы и тем, что она сгорела и отправил спецгонца П. М. Волконского с секретным приказом разузнать у Ермолова «как так случилось, что Москву сдали… без единого выстрела!?» Ермолов сумел каким-то образом узнал истинную цель приезда «дознавателя» и мастерски исчез на какое-то время, «оказавшись вне зоны доступа». Знал Алексей Петрович, когда лучше «выйти из игры»…
По возобновлении боевых действий, Дохтуров как всегда твердо и уверенно командовал войсками.
Исключительной была роль Дохтурова в сражении под Малоярославцем 12 октября.
Получив
