16 часов пополудни услышал, что звуки напряженного боя на востоке от него окончательно затихли (это Газан с Милорадовичем завершили свой дневной бой!) и перестал торопиться, полагая, что «брат по оружию» сам справился с русскими и ему нет необходимость спешить тому на помощь. Солдаты Дюпона остановились и стали разбивать бивак.
Как вдруг гусарские разъезды принесли тревожную весть: впереди русские и они идут на французов!
Это были те самые два батальона Гвоздева, которые Дохтуров бросил на заслон против дивизии Дюпона. Французский генерал первым кинулся в атаку, на острие удара оказался прославленный еще со времен Маренго 9-й легкий пехотный полк. Но на этот раз ему не удалось отличиться: два батальона Вятского полка дали французам такой отпор, что они покатились в тыл, теряя убитых и раненных. Тогда вперед выдвинулся 32-й линейный полк – еще более знаменитый своей доблестью! Его солдаты покрыли себя славой еще в начале знаменитой Итальянской кампании Бонапарта в 1796—1797 гг. Они дружно ударили в штыки!
Уже в сгущавшихся сумерках завязалась такая кровавая потеха, что как потом писал Дюпон «твердость русских равнялась мужеству французов».
Почти час противники беспощадно резались!!!
И все же, силы были не равны – пара батальонов русских не смогла остановить порыва французов и дивизия Дюпона проложила дорогу навстречу отступавшим силам Мортье и Газана. (Правда, кое-кто из сугубо патриотически настроенных отечественных историков – не будем всуе перечислять их имена – склонен интерпретировать этот бой по-другому: не имея артиллерийской и кавалерийской поддержки, потеряв целый батальон вятчан, 50 пленных и два знамен, пехота Дохтурова вынуждена была пропустить остатки отступавшей головной дивизии Газана.)
Так или иначе, но потрепанные французы отошли назад, а рано утром следующего дня принялись переправляться на различных лодках и плавсредствах на другой берег Дуная под защиту главных сил Великой армии.
…Между прочим, рассказывали, что идя во главе прорывавшейся назад дивизии, Мортье, которому услужливые адъютанты предлагали бросить корпус и спастись, переплыв Дунай на лодке в одиночку, обложил их отборной руганью и собственноручно саблей прокладывал себе кровавый путь, преследуемый гренадерами Милорадовича. Видя большое личное мужество Мортье, и зная, что им отступать некуда, окружавшие его французы отчаянно бились врукопашную. Не без помощи дивизии Дюпона, но Мортье, все же, прорвался…
Оценивать результаты Кремского боя отнюдь непросто.
С одной стороны, русские смогли нанести французам сильный удар и заставили их ретироваться на противоположный берег реки, но в тоже время им так и не удалось реализовать свое численное превосходство.
Вступая в бой по частям (у Милорадовича набралось не более 5—6 тыс.; у Дохтурова – едва-едва насчитывалось 3,5—4 тыс., а у Гвоздева –
