во мне! Только идиот мог поверить в эту сладкую ложь.
– Лев Григорьевич, не валяйте дурака, выходите! – голос властный. Это ставленник гофмейстера.
Все, вот теперь Москва будет рада. Свалили-таки зазнайку. Только гневных статей в прессе не будет. Я инквизитор, а не нефтяной магнат. Обо мне никто не узнает.
Сквозь одежду я прикоснулся к амулету и почувствовал его вихревую защитную волну.
Амулет инквизитора – это маленький платиновый медальончик размером с ноготь. Для отвода нескромных глаз на нем изображен Спас. Он и весит-то чуть больше грамма. А внутри запаяна вытяжка из трав. Идеальная защита от нечисти.
Амулет пульсировал, жил. Он работал, значит, во мне не демон. Кто-то другой. Видимо, именно поэтому никто и не чувствует присутствия чужака. Я ведь тоже общался с Костей, зондировал его мозг, – и ничего.
Дверь в ванную резко распахнулась. Сначала показалось дуло автомата, затем – человек из группы Захвата.
Я демонстративно повесил полотенце на место.
– Лев Григорьевич, потрудитесь объяснить, что здесь произошло? – следом за солдатом заглянул Даниил Иванович.
Как я сейчас ненавидел Москву! И Орден. За все. За мое унижение. За эту хорошо отработанную инсценировку.
Есть шанс, что Костя жив. Возможно, он личный полномочный агент гофмейстера. А против меня использовали обычный нервнопаралитический газ. И сейчас разыгрывался спектакль. А когда меня увезут, Костя встанет и отправится с докладом в Москву.
Господи, какой я слепец! Я же инквизитор, вот и увидел в Косте именно то, что и ожидал: запутавшегося в себе агрессивного подростка. Это ведь обычная психология, лишенная всякого мистицизма. Ох, как мне было стыдно в эти мгновения!
– Я требую адвоката. И ни каких комментариев, пока мне не предъявят обвинение.
Глаза Даниила Ивановича превратились в две узкие щели:
– Хорошо, Лев Григорьевич. От имени Московского Магистрата и от имени Уральского Инквизиторского Округа я предъявляю вам обвинение в несанкционированном сканировании мозга. А со стороны юрисдикции Российской Федерации – обвиняю в покушении на убийство.
– Степень моей виновности выяснит Верховный Магистральный Трибунал. – я блефовал. Я мог бы потребовать гражданского разбирательства. Но ненависть, буквально сочившаяся из уполномоченного гофмейстера не оставляла мне лазеек.
Лучше было сейчас, при свидетелях, бросить слова в лицо всем этим прихвостням Москвы, чем потом быть насильственно отданным под тот же самый трибунал. Я уже не сомневался, что в рукаве ловкого волшебника Даниила Ивановича есть не только ордер на мой арест, но и квитанция на срочное изготовление цинкового гроба. Наверняка, все шансы просчитывали.
– Лев Григорьевич, сдайте амулет, кинжал, посох и книгу заклинаний.
– Я не на работе.
– Лев Григорьевич!
– Да что я
