Ну давай поиграем».
Глядя на треонца, он вдруг сделал рывок и прыгнул к «винтовке». Схватив ящичек, он перекатился на спину, поднимая «ствол», и направил его на Хороса. Михей уже открыл рот, чтобы крикнуть что-то вроде «Бэнг!Бэнг!» или даже «Ты-ды-ды-дыщ!», тем самым обозначая свою победу. Но тут перед глазами что-то промелькнуло, в ладони отдало болью, а ящик вдруг куда-то делся, и через секунду гулко рухнул метрах в пяти слева. «Ударил плоской стороной меча», – понял Алмаев. Тут ему бы следовало остановить эту глупую игру, но проигрывать Михей не любил. Резко вскочив на ноги, он рванул за своим «оружием». Останавливаясь, заскользил по гравию, одновременно нагибаясь, готовый подхватить «винтовку». Правда, будь это настоящая винтовка, из нее уже вряд ли можно было бы выстрелить. Верхнюю крышку ящика перечеркнула V-образная трещина, край откололся, и часть инструментов вывалилась наружу. Но игра тем и хороша, что на такие мелочи можно не обращать внимания.
Схватив «винтовку», Михей краем глаза заметил, что Хорос стоит на прежнем месте, и подумал: «Ну все, тебе хана!» Но не успел он выпрямиться, как треонец оказался у него по левую руку. И Михей замер, как замер бы любой на его месте. Ведь под подбородком у него застыло, обжигая холодом, широкое лезвие треонского фламберга2. Прошло, наверное, несколько секунд, прежде чем Хорос опустил меч и сказал:
– Думаю, достаточно.
– Достаточно, – выдохнул Михей, признавая поражение.
– Теперь ты понимаешь? Не всегда пуля сильнее меча. Если стрелок хорошо закрепился и пристрелялся, так, что к нему не подберешься, или если у меня не будет достаточно пространства для маневров и прыжков, как, например, в тесных пещерных коридорах, тогда разумно воспользоваться пушкой. И чем больше – тем лучше. Но иногда, как сейчас с тобой, меч быстрее и вернее пули.
– Верю, – развел руками Михей. – Теперь сомнений нет.
– Жаль, что так вышло, – Хорос указал мечом на сломанный ящик.
Алмаев уже и забыл про него.
– Да уж, – протянул он, оценивая повреждения. – Хотя… Тут и там подклеить – будет как новенький.
– Могу я как-то загладить свою вину? – Вежливо спросил треонец.
– Да брось, не бери в голову, – махнул рукой человек.
– В голову?
– Это значит не волнуйся. Ничего страшного.
– Все же я хочу рассчитаться с тобой. Можешь сломать какую-нибудь мою вещь.
– Да я же сказал – все нормально. А хотя знаешь что?
– Слушаю тебя.
– Если хочешь, чтобы мы были в расчете, принеси завтра какой-нибудь вашей еды. Сможешь?
– Еды?
– Да.
– И все?
– Ну да.
– Договорились. Я принесу.
Треонская ночь полнилась звуками. Вот где-то вдалеке крикнула птица, вот внизу застрекотал кто-то, вот что-то прожужжало над головой. На душе было так спокойно и легко. Дневная суета осталась где-то там, внизу. Михей наслаждался чувством единения с природой, с Вселенной. Будто
Фламберг – меч с клинком волнистой (пламевидной) формы.
