сигарету и закурил. Честно говоря, курение убивает. В прямом и переносном смыслах. Курить… так же плохо, как и пить. Или еще что-то. Я никогда не курил за всю свою жизнь и вам, мои дорогие, не советую.
– Упырь… Вечно бы поиздеваться надо мной. Что у нас вообще за дружба… так хочется ему врезать. А? Не понял. – Курильщика привлëк странный шорох, доносящийся из-за крон высоких кустарников, красиво сложенных между друг другом. – Что за шум? Там кто-то есть, эй?
Позади раздался голос Марка, который вместе с разговорами Эбигейл! и Жасмин донёсся лишь частично до его ушей: «Чего ты там… сюда иди!»
Но Оливер даже не повернулся. Он пошёл вперёд, рассматривая деревья вокруг и включая на телефоне фонарик, свет которого мягко перескакивал по растениям в поисках шума. Выйдя из-за кустов, которые ему пришлось пройти насквозь, он закричал, как маленькая свинья, потому что увидел перед собой… Да ничего он там не увидел. Тени и воображение. Лунный свет. И свет на вышках далеко отсюда. Порой воображение может сыграть злую шутку с нами и нашими нервами.
Тут же все сбежались к нему.
– Что случилось? – Спросила Жасмин.
– Я что-то видел… какой-то силуэт. Тень. Ох, блин…
– Ты идиот. Пещера завалена, а история про маньяка – детская байка, чтобы такие, как мы, или еще младше не покидали свой лагерь в ночное время и не тревожили бедных смотрителей СВОИМИ ТУПЫМИ ШУТКАМИ, – последние три слова он произнёс голосисто и недружелюбно, казалось, слюнями забрызгав всех окрест.
– Что? – Оливер будто уже успокоился.
– Да. Мне отец по секрету рассказал. Несколько лет назад они рассказывали про людоеда. Теперь – маньяк. Ты правда считаешь, что здесь кто-то станет жить? В пещере? Это же бред. Там сыро и холодно. Нет еды и воды. Маньяки умные. Они выбирают места получше. Да хоть в одной из вышек. Ха-ха. Шучу. Здесь нет никого. Только мы, смотрители и другие туристы.
– А пропавшие люди? – Прервала его Эбигейл!
– Люди..? В смысле? Я не говорил ничего о людях.
– Ты сказал, что люди пропадали.
– Тебе показалось.
– Засранец, – сказала малышка и начала толкать его. – Я вусмерть испугалась! Нельзя так!
– Остынь, детка. Остынь. Вы же любите фильмы ужасов, так любите и адреналин ловить. А то поймает вас ступор при виде убивца, и станете вы украшением в пещерке.
– Да закройся! – В панике провопила Жасмин и чуть ли не заплакала. – Зачем я только согласилась…
Она ушла к костру, за ней пошла Эбигейл!
– Хей, солнце, чего ты? Иди сюда, я тебя обниму. – Она прижала милочку к себе, нежно цомкнув ту в макушку.
– Он урод…
– Да, урод, но всё-таки наш друг. Сколько раз он тебе помогал в школе? И прикрывал тебя.
– Но он урод! Урод! Урод! Я не хочу больше с ним дружить… я хочу домой. – На лице Жасмин читалось чудовищное разочарование, капельки слёз медленно падали вниз, разбиваясь о сырую землю.
Ребята и не заметили, как гром не принёс с собой дождь. Все тучи
